Часто заходил сюда Владимир Павлович, спрашивал, как настроение, не устали, не страшно ли, не надоело ли здесь сидеть. Он был спокоен, не подгонял, не торопил. Следил только за их работой.
К концу второго дня докопались до сыпучего грунта. Вход расширили и стали укреплять потолок подпорками.
– Мы напротив колодца, – сказал Василий своему напарнику.
– Ну что с того, что мы у колодца.
– Нужно расширить туннель в сторону колодца, а для чего – потом сообразишь.
Целый час они затратили на боковой отнорочек.
Василий долбил главный туннель, а его напарник боковой. Окончился мягкий грунт и снова пошел твердый песок и глина. Напарник тронул Василия за ногу и показал отнорочек, сюда просвечивался лучик дневного света. Ощупав руками твердый грунт потолка, Василий похлопал весело напарника по плечу. Вынув осторожно несколько камушков, которым был выложен колодец, он высунул голову наружу и увидел голубое небо.
Уже несколько раз дергали за веревку – пора сдавать смену.
Василий усердно долбил землю и наполнял ящик за ящиком. Почувствовав сильную усталость, он присел, а его напарник убирал последние кусочки глины и песка в ящик.
Вернувшись в домик, они увидели инженера Лубенец с его двумя помощниками. На столе ярко горела большая лампа, вокруг стояли шесть чашек, а в углу огромный котел, из которого вкусно пахло.
– Быстро умывайтесь, потом расскажете, почему не сдали смену.
За деревянной перегородкой стояло большое корыто с горячей водой. Василий быстро разделся. От большого удовольствия он начал фыркать и вода с брызгами улетала в сторону.
– Толя! Помой мне спину, сказал Василий, и подал мыло и мочалку.
– Что ты моешь спину как баба, так моет мою спину только моя мать, три покрепче!
– Залезай, пока я вытрусь, твоя спина отпарится и я займусь ею, не так как ты мне ее тер. Соскоблю прошлогоднюю грязь.
Василий стоял перед Анатолием весь красный; распарившись, его член стоял в возбужденном состоянии и он с удовольствием растирал тело полотенцем.
– А ну, побыстрее залезай, а не то брошу, в чем стоишь в корыто.
– Успею, Вася, ты одевайся и уходи, воды много, я постираю свое и твое белье.
– Ты, Толя, не мужик, а баба, все что-то мямлишь, не разберешь, все ворчишь, моешься как баба. А ну, быстрее!
Вася схватил Анатолия за воротник, сразу же поднялась пыль.