Тренировочный день - страница 23

Шрифт
Интервал


Ладно, думает он, глядя на себя в зеркало, ладно. Как там говорили древние римляне – делай что должен и будь что будет. Он должен помочь ей. Как? Если триггером для ее болезни в будущем выступает стресс – то научить ее справляться со стрессом. Когда он встретил ее в первый раз, он влюбился без памяти. Но с течением времени он начал понимать, что она – уж слишком хотела быть первой, всегда и везде. Лучшей. Наверное, с этого и начнем, подумал он, наверное, ей нужно объяснить, что в жизни нет оценок… в конце концов это задача любого учителя.

Он вытирает свои мокрые волосы, приглаживает их ладонью и смотрит на себя в зеркало. Качает головой. Еще одна жизнь, думает он, казалось бы – просто проживи ее себе в удовольствие. Молодое тело, знания того, что будет после, дождись пока стукнут лихие девяностые и учреди кооператив, начни продавать водку, как все вокруг, купи акции крупных государственных структур, выйди на фондовый рынок и приобрети акции «Apple», а затем и других успешных компаний, как только появится биткойн – купи столько, сколько сможешь и живи спокойно. Главное, чтобы не пристрелили во время передела собственности, но и тут можно все вырулить. Он и не собирался ничего делать, пока не начнутся события девяносто первого года, потому что смысла не было. Карьеру физрука сейчас начинать смешно, он ничего не добьется, пока хотя бы пять лет на одном месте не проработает. В комсомольские вожаки разве что… но для чего? Нет, он собирался по мере своих возможностей прожить полную жизнь. Не ставя перед собой великие цели, не пытаясь переписать историю. Просто жить. Однако с того момента, как он увидел ее, он понял что просто жить не получится.

Он отталкивается от стены и выходит в коридор. Вода капает с кончиков его волосы, одежда намокает. Хорошо, что лето, думает он, хорошо что это мастерка а не рубашка, высохнет быстро.

Класс встречает его дружным гудением, словно пчелиный улей. Это не галдеж, когда в классе бардак, Содом и Гоморра, это напряженная мыслительная деятельность. Все переговариваются, скучковавшись в группы, у доски стоит Нарышкина Лиза и Лермонтович Вова, Лиза чертит линии и тут же стирает их, Вова – пытается ей подсказать, тыкая пальцем, но тут же получает по пальцам с короткими «не лезь!». Наконец кто-то замечает Виктора и удивленно открывает рот, весь класс замолкает. Все смотрят на его мокрые волосы и на промокшую мастерку.