Из утвари нашла пару котелков,
кувшинчиков и большой чан с чем-то перебродившим. Вонища от него
стояла такая, что чуть на тот свет не отправилась, даже лысый
скривился. Ух, вот оно, оружие массового поражения.
Еду так и не нашла, кроме мешочка
крупы, непонятного происхождения и дубовой, засоленной рыбехи
времен палеозойской эры, выглядела она ровесницей мамонтов и пахла
так же. В общем-то, в этом доме все источало не самые приятные
ароматы, по-хорошему эту хату не отмывать, а сжигать надо и заново
отстраивать. Местные со мной бы не согласились, вон лысый, сидел и
носа не кривил, привык, бедолага.
Ближе к вечеру, когда я вся уже
измаялась, а сторож наотрез отказался идти на контакт, в дом
ввалились три “кумушки”. Дамы пенсионного возраста в цветастых
юбках, длинных шубах, и взглядами мясников-потрошителей. Их-то
кормили получше меня, даже щеки умудрились отъесть. Совсем мне эти
дамочки не понравились, хотя бы потому, что от них пахло горячим
хлебом, а есть хотелось так сильно, что готова была и на них
накинуться.
— Иди отсюда, девку приказано к
церемонии готовить, — зыркнула одна из них на лысого, и тот быстро
ретировался.
Эти хищницы быстро окружили меня,
оттеснив в дальний угол. Стали щипать мои руки, осматривать со всех
сторон, а я безуспешно отбивалась, получая нагоняй от старшей, в
этой компашке.
— Тощая, — скривилась дама в красном
платке, — и чем она ему понравилась. — Фыркнула, посмотрев на меня
свысока.
— Кому ему? — Попыталась узнать о
женихе больше, но мой голос не был услышан.
— Да и пусть, — отмахнулась другая,
— главное слово пусть держит, мы без его помощи помрем.
— Так-так-так, — мысленно потирала
ручонки, — становится все интереснее.
Жених Лине, судя по разговорам, не
простой человек, девушку замуж берет, а сельчанам взамен пообещал,
что-то очень важное. А в таких условиях это могла быть еда, защита
или скот.
— Тьфу ты. — Третья натурально
сплюнула на пол, теперь становилось понятно, отчего он такой
грязный. — Чего раскудахтались? Шевелитесь, глава сказал привести
девку в порядок, чтоб женишок не передумал, беритесь за дело.
Если бы я знала, что со мной будут
делать эти женщины, не стала бы убегать от медведя.
Женщины были серьезно настроены,
сделать из меня окончательный и безвозвратный труп. Подхватили под
руки и поволокли за ту самую шторку. Против трех сильных и властных
женщин мои трепыхания были бессмысленны. Слушать протесты никто не
стал, выдали знатного подзатыльника и велели помалкивать, пригрозив
внушительным кулаком.