В центре начерченной мелом пентаграммы на полу лежало тело
белого как лунь сморщенного старика. Как я понимаю, господина
Бурдона. Вокруг него мерцали тринадцать свечей, прекрасных и
черных. Воск скатывался крупными блестящими каплями, я завороженно
смотрела, забыв дышать и моргать. Без преувеличений, это лучшее,
что я видела жизни! Было даже круче, чем нашествие
скелетов-плясунов на студенческой вечеринке.
Вилард обронил последние слова заклинания, воцарилась гнетущая
тишина. Пламя свечей вспыхнуло ярче, труп медленно поднялся над
полом… Эдак на метр. Ух ты!
Господин Бурдон замер в воздухе, окутанный ореолом переливчатого
мрака, и заговорил могильным голосом. Ну, ясень пень, могильным,
откуда у него другой теперь возьмется.
– Кто ты и зачем меня побеспокоил?
– Я тот, кто пришел задать тебе вопросы, – Вилард
ответил уклончиво.
А я знаю почему, знаю! Внимательно на лекциях слушала: ни в коем
случае нельзя называть покойнику свое имя и давать хоть какую-то
личную информацию, даже если при жизни бедолага был ближайшим
другом, родственником или исключительно милым человеком.
Усопшего господина уклончивый ответ вполне удовлетворил. Во
всяком случае, возражать он не стал, и Вилард приступил к
допросу:
– Кто тебя убил, Алоис?
Я затаила дыхание. Сейчас раскроется тайна! Но почему-то оживший
труп не спешил отвечать и неуклюже заворочался, хотя сделать это,
будучи подвешенным в воздухе, было непросто.
– Отвечай! – приказал мой наставник так строго, что я
бы на месте трупа точно молчать не стала, а выложила все мне
известное и неизвестное.
Тот тоже заговорил, но совсем не о том, о чем его
спрашивали.
– Ты принес с собой проклятие, некромант, – прошипел
мертвец.
А?! Что, где, откуда?..
Это было неожиданностью и для Виларда. Он сбился с властного
тона и совершенно нормальным голосом сказал:
– Чушь, не приносил я никаких проклятий.
– Проклятое существо явилось вслед за тобой, – зло
заявил господин Бурдон. – Не будет тебе ответов!
Прокатился оглушительный гул, дверь склепа распахнулась словно
сама собой. С потусторонними завываниями ворвался ветер. Меня едва
не сдуло от окна, а следом чуть не стряхнуло… Стены и пол
задрожали, с потолка посыпалась труха. Вилард каким-то чудом устоял
на ногах, хладнокровно сотворяя пасс. Кажется, удержания мятежной
души.