Я уцепилась побелевшими пальцами за выступы окошка, затаив
дыхание, чтобы не чихнуть. Пыль оседала густой завесой, в глазах
щипало и рябило. Крыша поехала… Не моя, склепа! С хрустом,
скрежетом и кучей обломков. Плюхнулась каменюка, задев моего
наставника, он сбился с пасса. Покойник зловеще захохотал и
крутанулся волчком.
Пламя свечей затрещало, взмывая ввысь. Господина Бурдона скрыло
за стеной огня. Короткое, но емкое ругательство Виларда,
ослепительная вспышка. И пепел, которым труп осыпался на
пентаграмму. Ой. Склеп заходил ходуном, крыша загрохотала и
обрушилась. Немножко, в углу. Померкшее пламя свечей позволило
разглядеть в оседающей пыли моего некроманта с непередаваемым
выражением лица. Задняя стена финально дрогнула и тоже
развалилась.
Я беззвучно вскрикнула и шарахнулась от окна. На кладбище мне
больше делать нечего! Есть подозрение, что проклятое существо, о
котором твердил усопший, – это моя Бэллочка, уютно
свернувшаяся калачиком у меня за пазухой. Учитывая сложившиеся
обстоятельства, задушевная беседа с наставником – последнее, чего
мне хотелось.
Не оборачиваясь, я со всех ног рванула к выходу с кладбища.
– Стоять! – раздался сзади окрик.
Грозный, любого бы парализовало на месте. Не добежав до ворот, я
застыла. Сковало так, что ни ногой, ни рукой не шевельнуть. Конечно
же, не от страха. Этот бессовестный человек метнул в меня
заклинание. Я попыталась вырваться из невидимых пут, слыша
приближение тяжелых шагов. Мгновение, и он развернул меня к себе и
без спросу полез за пазуху.
– Эй! – возмутилась я. – Прекратите меня
лапать!
Надо же, дар речи у меня остался. Но не помог… Вилард ловко
вытащил белку, умудрившись даже не коснуться панически вздымающейся
девичьей груди. И все равно лезть девушке под одежду – это
неприлично.
– Белка, – мрачно констатировал он. – Так я и
знал. Ты хоть понимаешь, что вы наделали?
В целом я понимала. Допросить покойника теперь не получится,
значит, придется вернуть кошель несчастной вдове, а ей вряд ли
удастся подвинуть хоть одного наследника. Однако все это меня
совершенно не касалось, а вот белка касалась.
– Верните, она моя, – пискнула я, не оставляя попыток
высвободиться из пут.
– Не верну. Я ее упокою и оставлю на этом демоновом
кладбище.
– Не упокоите! – закричала я в отчаянии.
Вилард покрутил белку в руках так, словно она по-прежнему
оставалась чучелом, потом пристально посмотрел на меня и неожиданно
согласился: