- С днём рождения, Ирина Петровна! - поздравила себя вслух. А
перед мысленным взором стремительно пролетели прожитые годы.
Наша семья была дружной, так думали мы с Аллой, моей старшей
сестрой. Но закончились школьные годы, а с ними и наше счастье.
Мама заболела от тоски и предательства отца, который ушёл к другой,
и постепенно угасла, как ни билась я в поисках новых лучших
докторов и лекарств. Общение с отцом свелось к нулю, видеть его
было выше моих сил. Перед глазами стояло измученное затяжной
болезнью лицо мамы. Образование получила случайное и нелепое,
пошла, как тогда казалось, на самое денежное и лёгкое, товароведом.
Но учёба пролетела, а я очутилась за прилавком. Сначала эта
работа радовала, все улыбались привлекательной молоденькой
продавщице, мужчины, не скупясь, платили за товар больше
положенного. Несмотря на тяжёлый уход за мамой, казалось, жизнь
налаживается. Бывший одноклассник, с которым мы начали встречаться
ещё в десятом классе, сделал предложение. Сам Николай, так звали
избранника, учился на инженера. Поженились мы после смерти мамы,
Коля получил диплом, а с ним и направление на работу. Как
оказалось, в краснознамённый колхоз, имени одного из генсеков. А
продавцы требовались везде. Так и начался наш семейный путь: в
деревне, в старом ветхом домишке и удобствами во дворе. Кто жил в
селе, тот знает, что трудиться приходится от рассвета и до заката.
Вода в колодце, овощи в огороде, из одежды – пара халатов и одно
платье на выход, да стоптанные туфли, хлеб в печке, если испекла.
Колхоз, получивший высокие награды и признание партийного
руководства, находился так далеко от города, что автобусы туда
ходили лишь рейсовые, один раз в день. Продукты подвозили раз в
неделю. В общем, процветала наша колхозная жизнь на границе тайги,
где из всех развлечений – обсуждение последних вечерних новостей и
смакование самогона, что гнала бабка Глаша, не боящаяся ни местного
участкового, который ей во внуки годился, ни бога, ни чёрта. Да и
не было их тогда, если верить тем, кто так сказал.
Николай, видя, что радужным мечтам о карьере где-нибудь в
областном центре, а то и столице сбыться не суждено, запил. Одной
мне приходилось тянуть всё хозяйство. Беременность не принесла
радости, мне было страшно за будущее и жаль дитя, которое должно
было влачить существование у дремучих стен леса, днями играя в
придорожной пыли с соседскими мальчишками. Но увидеть свет моему
малышу было не суждено. На третьем месяце открылось кровотечение,
Николай лишь отмахивался, говоря, что оно всё само пройдёт, когда я
просила отвезти меня в райцентр. Фельдшер, бывший на тот момент в
деревне за всю бригаду докторов, сделать ничего не смог. В итоге
меня загрузили в машину, что возила в деревню продукты, и отправили
в район. В больнице врач, после того как я очнулась от операции,
долго отчитывала меня за халатность, а потом сказала, что детей
больше не будет. На тот момент это не казалось страшным. Не такой
жизни я хотела своим чадам.