— Уф... Девчонки. Всё-таки горячий душ это что-то! — говорит довольная Аглая, переставая терзать причёску. Ага... Взрыв на макаронной фабрике.
— Сауна лучше, — не соглашается Хельга.
— Но до неё надо идти, — парирует пепельноволосая красавица.
— Это да... — обречённо вздыхает большегрудая блондинка. — А после сегодняшнего, желания у меня нет. Всё тело болит.
— Не ной, — вмешивается Алёна. — Меня сперва отпинали, а сегодня ещё и сверху придавили.
И в этот момент девушка решает посидеть, на кресле, именно на том, где прикинулся ветошью один очень довольный жизнью старшина. И с размаху так... А что оно же мягкое. Кресло в смысле, а не я. Возможно, сиди в нём Олег, она бы увидела его. Но он сидит в дальнем, а я прикрыт не банальной отводкой, а невидимостью — это совсем другой уровень...
— А-а-а...
Пытается заехать мне локтем в нос. Ага, счас! Обхватываю её руками, прижимая махалки к телу. Аглая и Хельга отпрыгивают в сторону. Вставая в стойку. О-о-о... Прости меня, Марик!
Если у Аглаи это и получилось достаточно ловко, то вот у Хельги полотенце полетело вниз... К сожалению, она чисто рефлекторно успела его подхватить, и всё что удалось увидеть — это офигенную, левую грудь и часть не мене офигенной правой. Ну и левое бедро... Частично. Счастье так мимолётно! Одно могу сказать точно, Марик будет идиотом, если откажется от такой красоты!
В проходе, из которого выходили девчонки, появилась, успевшая переодеться в футболку и джинсы Рита, с пистолетом в руке. Посмотрела и, сплюнув, поинтересовалась:
— Тьфу ты. А я уж думала... Чего орёте? Ленка, да не дёргайся ты. Свои.
Алёна, наконец-то, прекратила трепыхаться и, скосив глаза, процедила:
— Плюс ко всему ещё и отбитый копчик.
— Ритка, сучка крашеная, ты чего не предупредила? — взвилась Хельга, успевшая плотно замотаться в полотенце.
— Ну, во-первых: я не крашенная, — складывает руки на груди, предварительно положив ствол на стол возле стены. — Во-вторых: Мажор так трогательно рассказывал, что мечтает посмотреть на голую Алёну...
— И вовсе не мечтаю...
— Что? — начала вновь вырываться, притихшая было девушка. — А ну отпусти меня извращенец!
— Ха-ха-ха... — залилась смехом Аглая. — Алёнка, ты уж определись, почему он извращенец.
— Вот я его пристрелю и определюсь...
Вот почему все шишки на меня? Молот вон, сидит с дебильной рожей и пускает слюни, и хоть бы хны...