— Отпусти!
— Ага! Ищи дурака. Я ещё пожить хочу.
— Сегодня не суббота.
— И что? В субботу в комнате отдыха охраны, никого нет?
— Эх... Обидно. Думала, поймают тебя, пока пробираешься.
— Вот все дела бросил и давай ерундой заниматься.
— Ерундой? Ах, ты сволочь...
— Это да. Что есть, то есть.
— Всё это конечно смешно, но... — улыбается Аглая.
— А мне нет, — возмущается Хельга.
— Мы могила! — прижав руки к груди, клянётся Олег.
— Так я и поверила. Сейчас придёте и начнёте хвастать!
— Ни-ни, — Олежка трясёт головой.
Я же в это время пытаюсь не выпустить Алёнку. Она не дерётся, просто пытается разжать руки...
— Мы ж не враги себе! Марик не поймёт,— пытаюсь отвлечь девушку, — обидится ещё...
— Марик? — взгляд резко теплеет. — А что Марик? Вон как ругался!
— Ну, тут дело такое...
Прости, брат! Но жить охота-а-а! Вон даже Алёнка вырываться перестала, хотя, по-моему, не сильно и старалась, прислушивается.
—Какое? — выдыхает Хельга.
— Девчонки, оденьтесь, а! Вы конечно офигенно выглядите, но отвлекает.
Молот укоризненно смотрит на меня. Но что поделать?
— Хм... — Аглая чешет затылок. — Действительно. Ты Алёнку отпусти, она драться не будет. Ленка, не дуркуй?
— Не буду. Отпусти. Я потом на Ритке отыграюсь, за подставу.
— Мысль не лишена смысла, — соглашаются Аглая и Хельга.
Уходят. Ритка вздыхает и грозит мне пальцем:
— Вот делай что хочешь, но меня должны простить.
— Да я бы с радостью, но как?
— Думай, — потом, потерев пальчиком подбородок, спросила: — Чай будете?
— А посущественней ничего нет? — осмелел Олег.
— Хм... Вафли, конфеты, фрукты. Будете?
— Будем.
— Что конкретно?
— Всё!
— Весь ассортимент? — смотрит с сомнением.
— Нет. Просто всё! — решительно заявляет Олежка.
— Мы голодные, — решаю пояснить ситуацию, — с самого утра.
— Так часа два уже прошло, как вернулись. Вы что в столовке не были?
— Нет, — качаю головой, — мы, поэтому, и пришли. Нам диск нужен с записью тренировки.
— Зачем? — девушка с подозрением смотрят на меня.
— Уничтожить, — вздыхаю и развожу руками.
— Уничтожить? — удивляется.
— Ну да. Командир как узнал, такой кипеж поднял... Короче, ваш последний. Больше нигде нет.
— А может, на память оставите? — зачем-то спрашивает она.
— Нельзя, — вздыхаю, — приказ.
— Мальчики, вы самые лучшие, — Ритка подскакивает и целует нас с Олегом в щёки. — Теперь точно простят. Такая новость, — радостно трёт ладошки. И бросается к холодильнику: — Ребята, мяса нет. Но всё, что есть, ваше... Даже торт.