Я даже начал уже задумываться о том, чтобы попробовать
провернуть тот же трюк с Поглощением (не помню, как называл),
благодаря которому те Змеи стали сильнее, но, слава Великим
Предкам, делать этого мне не пришлось.
Сначала до моего сознания добрался повторяющийся крик одного из
бойцов. Он спрятался за заграждением и, время от времени,
поглядывал за стену. Был ли это приказ Лэя или его собственная
инициатива, но подход наших войск к воротам, он увидел первым. А
следом, я осознал, что это был за гул, который беспокоил меня
последние несколько секунд.
Гул и вибрация под ногами. И почувствовал их явно не только
я.
Ханьцы, которые собирали силы для следующей атаки, сперва
переглянулись друг с другом, после чего начали оборачиваться на
ворота. Сквозь раскрытую створку можно было увидеть скачущих на нас
монголов, которые толкали перед собой свой коронный барьер.
Краем сознания я успел отметить, что Нугай не стал отсиживаться
за спинами своих воинов и лично повёл их в атаку. Дальше я уже
действовал на одних инстинктах, которые твердили, что оставаться на
пути у подобного не стоит.
Наплевав на оставшихся врагов и боль от ран, я со всей возможной
скоростью рванул в сторону, стремясь оказаться как можно дальше от
накатывающей волны всадников. Связанные, с которыми я только что
сражался и которые меня практически добили, дёрнулись было за мной,
но не успели на считанные мгновения.
Грохот, который раздался слева от меня, был сравним со взрывом
пороха, вот только последнего там точно не было. Просто барьер
монголов столкнулся с полуоткрытыми воротами и вынес их с
«мясом».
Я бросился на землю,прикрыв себя невысокой, но толстой каменной
стенкой, по поверхности которой застучали обломки ворот, стены и
даже мостовой. Подхватившись с земли, я снова побежал, слыша
приближающийся топот. Не желая рисковать, я поспешил прижаться к
стене, после чего уже решил осмотреться.
Передовой отряд монголов столкнулся с ханьцами, и результат
вышел неоднозначный. Связанные сумели вовремя среагировать и
объединиться, благодаря чему умудрились выдержать первый, и самый
сокрушительный, натиск дайчинов. Но при этом, они понесли первые
жертвы, в то время, как монголы отделались всего лишь разрушением и
исчезновением барьера.
Сражение на привратной площади набирало обороты. Монголы снесли
вторую створку ворот, когда ворвались в город. И теперь рекой
вливались внутрь, тут же попадая под град стрел от всё прибывающих
защитников.