Мужчина в белом кафтане не
растерялся. Тут же подошел и отвесил короткий, но вполне учтивый
поклон.
Повинуясь желанию местного самодура,
я встала и, придерживая ткань покрывала, неуверенно направилась
вслед за Визо. Тот вел к двери. По ощущениям, путь наш лежал вглубь
монарших покоев.
И хотя страх мой никуда не делся, но
неизвестность была несравнимо хуже. Она буквально выворачивала
наизнанку и связывала все внутренности узлом. Поэтому, оказавшись
почти на пороге, я нашла в себе силы остановиться и обернуться. Я
хотела спросить о своей дальнейшей судьбе. Узнать, каковы мои шансы
выжить…
Но вопрос, кажется, на самом лице
отразился, и король сказал раньше, чем успела рот открыть:
– Хватит дрожать! – И уже спокойнее,
с явным неудовольствием: – Никто тебя не обидит.
Вот тут, наверное, следовало
поблагодарить и продолжить путь, но желание внести ясность
оказалось сильнее. И я спросила:
– Почему?
Монарха буквально перекосило, однако
ответа я все‑таки удостоилась:
– Твоя аура. На ней, – Ринар в
бесчисленный раз поморщился, – моя печать.
Та‑ак…
– И что это означает?
Король смерил меня очень долгим и
очень недовольным взглядом, потом прикрыл глаза, и…
– Это означает, что тебя никто не
тронет, – милостиво пояснил он. И добавил с чувством: – С…
Света.
Желание выпалить: «А можно без С…?» я
в себе задушила. Шумно выдохнула, развернулась и последовала за
невозмутимым слугой.
Мы миновали еще одну гостиную, после
чего Визо галантно открыл передо мной дверь, впуская в уже знакомую
спальню. А когда я оказалась внутри, спросил:
– Желаете чего‑нибудь?
Голос слуги прозвучал неожиданно
доброжелательно, и после рыков короля вогнал в небольшой ступор. Я
оглянулась, смерила Визо растерянным взглядом и отрицательно
качнула головой. Потом добавила:
– Нет, спасибо.
Слуга улыбнулся и сказал:
– Там, около кровати, шнурок. Если
что‑то вдруг понадобится, позвоните.
Я опять кивнула, а Визо осторожно
прикрыл дверь, оставляя меня наедине со сползающим покрывалом и
целым ворохом очень беспокойных мыслей.
Тогда, в самом начале, в момент
первой встречи с Ринаром, я абсолютно уверовала в то, что вернусь
домой очень скоро. У меня даже мысли не возникло, что что‑то может
пойти не так!
Именно поэтому я чувствовала себя
вполне комфортно и биться в истерике не спешила. Зато теперь на
меня обрушился целый шквал эмоций и воспоминаний.