В день отъезда в Вейл, Вайсс снова пришла сюда, чтобы
попрощаться с любимыми питомцами и милым сердцу местом. Утки и
утята кружились по глади прозрачной воды, подбирая кусочки хлеба,
бросаемые хозяйкой с берега, пока она сама погрузилась в
воспоминания. Больше всех прочих, Вайсс запомнилась одна фраза
дедушки, ставшая, для неё, жизненным ориентиром: “Человек живёт,
пока его сердце бьётся строго и упрямо, когда оно тёплое, словно
огонь… если человек черствеет, думает лишь о выгоде, а не о своих
товарищах, его сердце начинает замирать, оно словно превращается в
ледяную глыбу. Запомни, Вайсс, нельзя дать сердечку замёрзнуть,
иначе оно не подскажет тебе твой путь…”. В тот день, эти слова
снова возникли в её голове, словно повторяясь далёким, но чистым
эхом, похожим на лёгкий ветерок, гуляющий по саду.
Когда булочки, для корма, закончились, Вайсс, мысленно,
попрощалась с дедушкой, в последний раз, и направилась в сторону
дома, по дорожкам, посыпанным гравием. На веранде, возле особняка,
за небольшим стеклянным столиком сидела мама Вайсс – Виллоу, пившая
из дорогого гранённого фужера красное вино, бутылка которого стояла
перед ней. Виллоу выпивала каждый день, в дни относительного
просветления, она потребляла дорогие вина, не туманившие разум
слишком сильно, а когда груз печали становился слишком невыносимым
принимала более крепкие напитки, отчего любой диалог с ней
становился невозможен. На ней были тёмные очки, закрывающие отёкшие
глаза, мертвецки белое лицо слегка припудрено, а немощное, но не
потерявшем форму, тело облегало тёмное платье, хотя обычно мать
редко переодевалась из домашнего халата в другую одежду. Вайсс не
хотелось общаться с мамой, а потому она надеялась пройти мимо неё в
дом, даже не отводя глаз на родителя.
– Даже не попрощаешься, доченька? – спросила Виллоу дрожащим
голосом, когда Вайсс уже почти взялась за ручку двери.
Вайсс раздражённо повернулась в сторону матери и с упрёком
взглянула на неё.
– Ты совсем перестала думать о нас, верно? – сказала Виллоу, с
тоской смотря в глаза дочери – я не виню тебя, Вайсс, мы с твоим
отцом наломали много дров… но хотя бы не забывай своего брата, он
твоя родная кровь…
– Сомневаюсь, что Уиттли это нужно – сердито ответила Вайсс –
думаю, он очень рад, что ненавистная сестрёнка наконец оставим дом
в его полное распоряжение…