Отыскать Сарин номер телефона после стольких лет было непросто. Я озадачил маму, причем минут десять отбивался от вопросов, с какой стати он мне понадобился. У мамы номера телефона Сары не оказалось, и она узнала его у другой нашей родственницы, которая, в свою очередь, тоже долго допытывалась, зачем понадобился маме Сарин телефон.
Сара была дома и сразу ответила на телефонный звонок. С минуту она не могла вспомнить, кто я такой, и узнала меня, только когда я напомнил ей про доллары – видимо, посвященных в тайну было раз, два и обчелся. Обещание разумного процента Сару очень заинтересовало. Она сказала, что готова одолжить деньги под мои личные гарантии и под три процента в месяц. Переговорив с Сарой, я позвонил олигарху, рассказал о ее требованиях и только после этого осознал, что добровольно лезу в постель больного: олигарх с возмущением сказал, что три процента в месяц это сущий грабеж, что он готов платить не более двух. И добавил, что он платит мне зарплату и я не должен на нем зарабатывать. Я стал объяснять, что не зарабатываю на этом ни копейки и что если он так думает, то лучше мне совсем в это не лезть, но он уже бросил трубку.
Сара, со своей стороны, долго сетовала на риски и на то, что под такие проценты деньги никто не дает. Я слушал ее и не спрашивал, откуда ей известны ходовые рыночные процентные ставки. Только когда я сказал, что не надо, давайте все отменим и уже хотел нажать отбой, – собираясь спокойно вздохнуть, мол, не получилось, но не по моей вине, – Сара согласилась уменьшить процент до двух с половиной. С этим предложением, в точности как тот рыбак, шедший к рыбке с поручением от старухи, я перезвонил олигарху, но тот был занят и трубку взять не соизволил. Не имея доступа к телу, я передал предложение его водителю в надежде, что олигарх откажется брать деньги. К моему удивлению, через десять минут водитель олигарха перезвонил мне и спросил, когда я смогу подвезти деньги в Герцелию.
Еще через десять минут я уже мчался со скоростью сто двадцать километров в час в Беэр Шеву. Сара встретила меня на пороге своей квартиры – она сильно похудела и, несмотря на годы, выглядела намного свежее той женщины, которую я когда-то встретил у магазинчика дяди Изи. Мы снова прошли в заветную спальню, Сара снова плотно прикрыла дверь, хотя в квартире, кроме нас, никого не было, открыла тот самый шкаф, повыбрасывала на кровать всяческое барахло и вытащила чемоданчик. При беглом, не профессиональном на тот момент взгляде на содержимое мне показалось, что количество денег в чемоданчике уменьшилось. Сара отделила несколько пачек долларов и указала мне на остальное, мол, вот твои сто пятьдесят тысяч. Перед тем как упаковать деньги в мою сумку, Сара потребовала, чтобы я подписал бумажку, где смешным корявым русским, прописными буквами было написано, что я такой-то, удостоверение личности такое-то, обязуюсь вернуть Саре такой-то сто пятьдесят тысяч долларов плюс два с половиной процента в месяц. Срок возврата Сара в бумажку не вписала – платите проценты и пользуйтесь деньгами, сколько понадобится.