— Скажите, — мгновенно включилась
чародейка, почувствовав себя в родной стихии, — его агония была
мучительной? Продолжительной или быстрой?
— Агония? – перепросила Палочка,
словно до неё не доходил смысл вопроса.
— Да. Для понимания ситуации я должна
знать, и как можно более детально, что происходило перед тем, как
ваш клиент скончался.
— Самое ужасное было то, что ничего
совсем не происходило. Если бы я почувствовала, что господину Кейту
сделалось плохо, я бы сразу прекратила…, оказала бы помощь, — она
сглотнула, словно к горлу у неё подступила дурнота, — так ведь нет,
не было ничего. От просто перестал двигаться. Поначалу мне
подумалось, что он утолил свою страсть, я наклонилась к его лицу
(вы ведь по позе этого несчастного должны были догадаться, как
именно протекала наша любовь), коснулась губами холодных губ и тут
увидела его остановившиеся остекленевшие глаза. Вы не
представляете, как ужасно обнаружить, что ты занимаешься любовью с
трупом!
К чести Гвоздичной палочки, она не
разрыдалась, чего опасался коррехидор, а проглотила комок в горле и
волевым усилием прогнала набегающие слёзы.
— А конвульсии наблюдались? – не
унималась чародейка.
— Нет, — голос проститутки был
усталым и каким-то бесцветным. Казалось, нежеланное воспоминание
смыло все краски жизни, — я уже говорила, он просто затих и
всё…
— Вас клиенты предупреждают, если они
страдают какими-либо недугами? – коррехидор поспешил перевести
разговор со смущающе-откровенного описания любви в более спокойное
русло.
— Случается и такое, но обычно они
предупреждают госпожу Ду, а она уже сообщает нам об особых
предпочтениях или проблемах. Один мужчина страдал от болей в
пояснице и, — Палочка оборвала сама себя под возмущённым взглядом
чародейки, — господин Сога, как клиент, оказался не особенно
разговорчивым. По временам он замирал, уставившись в одну точку,
словно прислушивался к чему-то, слышимому только ему одному. Потом,
словно бы очнувшись, возвращался к нашему общению. Порою его лицо
искажала гримаса боли. Но вот душевной или физической, я не знаю.
Поскольку вечер заказывал его отец, то при наличии недуга, он
должен был предупредить госпожу Ду.
— Я понимаю, насколько вам трудно
вспоминать о случившемся, — сказал коррехидор, — но у меня есть ещё
один вопрос: каким был цвет лица господина Соги, когда вы, — он
замялся, подбирая слова, — когда вы заподозрили что-то
неладное?