— Так где, говоришь, твой отец? Почему одна-то едешь? — как бы невзначай напомнил мужчина о своем вопросе.
— Что тебе за дело до моего отца? Свататься хочешь?
Наемник сделал кислое лицо и уже менее воодушевленно ответил:
— Дружескую беседу завести пытаюсь.
— Дак и болтай вон о пичугах. Можем погоду обсудить, ярмарку прошедшую, — пожала плечами девушка. — Я же не спрашиваю у тебя, с чего ты подался в наемники вместо того, чтоб дом поставить, жениться да детей ро́стить, как здравый мужик.
Кирьян едва заметно нахмурил брови, на мгновение чуть поджав губы, и отвел глаза. Но позже все же неохотно спросил:
— Долго ты была на ярмарке?
— Всю седьмицу. Хорошие были гулянья.
— Девки обычно в обережных лавках себе всякие бусы да ленты берут, а на тебе что-то ничего и не видно. — Наемник взглядом указал на одежду девушки. — От чего ж не купила? Сглаза не боишься? — Хмыкнул он.
— Не приглянулось ничего в это раз, — пожала плечами Леона.
Не говорить же ей, что она ведуньи ученица, и сама оберегов может наделать. Вон у нее и так половина вещей заговорены. К чему ей какие-то бусы? Еще и неясно правильно ли заговор читали, в то ли время, да хорошо ли он лег. А то Леона ведь и правда как-то прикупила у одной купчихи платочек, будто бы от припекания заговоренный. Ружена лишь посмеялась, рассматривая покупку, и на будущее сказала, что Колыбель Великих Богов — источник силы и само ее начало. Как от нее заговаривать-то? Ну хоть узоры на платке похвалила, и то хорошо.
— А тебе как, понравились гулянья?— спросила девушка.
— Да я их особо и не видал. Или повозки с товаром охранял, или на торжищах пост держал подле Бальжина. Один раз только получилось прогуляться, да на балаган глянуть. А вот тебя, кстати, — он повернулся к девушке, — я ведь видел.
Леона вопросительно подняла брови. Наемник отвернулся, возвращая взгляд на дорогу, и продолжил:
— Да у Бальжина в палатке приметил, ты тогда меч подбирала, примеривалась там к одному, — немного насмешливо проговорил Кирьян, бросив на девушку косой ироничный взгляд. — С тобой еще парубок был белобрысый.
Леона кивнула, подтверждая — было такое. Очевидная насмешка над тем, что она пришла к оружейнику в лавку покупательницей, да не за кухонным ножом, а поди ж ты, к мечу примерялась, неприятно кольнула ее самолюбие. Что он возомнил о себе? Думает, раз у нее в штанах пусто, то она сразу неуч? Неумеха, которая с клинком управиться не сумеет? Она же меч смотрела, не секиру или булаву... Да и под себя выбирала — тот, что удержать сможет, не двуручный ведь, не тяжелый…