— В незримый мир? — тихонько спросила девочка.
— Верно думаешь, — кивнула наставница. — В незримый мир. Крепкий духом ведун способен погрузить свое тело в забытьё и шагнуть на тропу Мары, вывести заплутавшую душу, которой еще рано уходить за грань. В древности были и те, кому наяву открывались дороги, но то лишь предания… Многое им подвластно. Ведунья может быть и ворожеей, и знахаркой, да и чарами суметь овладеть. Да только не каждый может зваться Ведуном али Ведуньей. — Говорила наставница, поджигая пучки обережных трав. — Тут ведь как оно, Леонка. Как любой человек может стать песняром, обучившись этому искусству, или резчиком по дереву, пойдя учеником к мастеру, так же и любой человек может стать чаровником или знахарем. Это все всего лишь законы природы. Сила, наполняющая все вокруг, которой знающие люди могут управлять, используя внутренний источник и древние знания. Другое дело, что источник у каждого человека свой. У кого-то больше, у кого-то меньше. Кому-то в знахари больше путь лежит, кому — в чаровники. Но ведь и не каждый песняр станет любимцем зрителей, и не каждый резчик по дереву — известным мастером. У одного брусок словно кусок талого маслица режется, и выходит-то красота в руках у него, и медведь-то у него как живой выйдет, с душою. А другой брусок возьмет, и будет он у него словно камень. И как бы он ни старался, а нет жизни в его дереве, — развела руками наставница. — Вон ворон тот же, конечно, может запеть, но он никогда не выведет таких же трелей, как соловей, но зато и соловей заговорить не сумеет, как ворон. Помнишь у дядьки Неждана ворон-то был? Умнейшая животинка. И говорил-то с умом ведь, по делу. — Ружена закончила укладывать тлеющие травы по железным чашам, и, усевшись на пол рядом с девочкой, посмотрела на нее и продолжила: — так уж случилось, Леонка, что у всех в этом мире есть предрасположенность к чему-либо, свой особый дар, призвание. Ну а теперь, давай-ка вставай вот тут и вспоминай, как я показывала…
Однажды, когда Леона уже подросла и достаточно окрепла, Ружена сообщила, что пришло время учиться обращаться с оружием, чем вызвала немалое удивление. Зачем юной девице держать хрупкими руками тяжелый меч? Зачем изящные ладони должны метать смертоносные лезвия? Для чего набивать мозоли на нежных пальцах от жесткой тетивы. Неужто ей предстоит с кем-то сражаться? Она ведь не воин…