— Смотри, мы уже подходим к Змеиному урочищу, а за ним вон и лес уже начинается. Потерпи еще, дружок, — она сочувственно похлопала уставшего коня по шее и поудобнее перехватила повод.
Змеиным урочищем звалась длинная и низкая — всего аршин в высоту каменная гряда, растянувшаяся на несколько десятков саженей и пересекающая луговое раздолье. Змеиной же гряду прозвали за то, что из года в год, едва пройдут последние деньки зимобора[1], и начнет входить в силу капельник[2], со всей округи на нее начинали сползаться змеи. Никто не знал, чем вызвана у них такая тяга к этим камням. Толи близость реки радовала их обилием лягушек, а поле — мелкими грызунами, толи солнце на этом месте грело по-особенному, но, тем не менее, год от года десятки змей сползались на каменную цепь, покрывая ее одеялом из своих колец, и не покидали ее до самых холодов. Поговаривали, что гряда эта — останки Великого Полоза, от того и ползут сюда змеи — тянутся к своему повелителю.
Проселочная дорога широкой колеей лежала вдоль лугов и проходила совсем рядом со змеиным лежбищем, так что шанс встретиться с ползучим гадом был довольно велик. Флокс, однажды укушенный мелким ужом, боялся даже лежавших на земле веревок. Поэтому девушка на всякий случай внимательно смотрела на дорогу, проглядывая ее далеко вперед.
К тому времени, когда солнце стало близиться к поднебесью, разливаясь вдоль него теплым янтарным светом, они уже благополучно миновали Змеиное урочище и подходили к лесу. Там — у дороги бил небольшой родник. Источник был обложен крупными камнями, и прежде, чем скрыться в зарослях травы, вода собиралась в небольшой усыпанной мелкой галькой чаше, так что желающие напиться или набрать воды с легкостью могли наполнить свои баклажки в удобной кринице[3].
Леона привязала порывавшегося сунуть морду в родник Флокса к ближайшему дереву.
— Прости, дружок, тебе еще немного обождать придется. Мы ведь не хотим, чтобы ты захворал, да?
Сняв с луки седла пустые баклажки и небольшой котелок, Леона ободряюще похлопала коня по спине и направилась к кринице. Спустившись к каменной чаше, девушка поклонилась источнику. Прошептав приветственные ритуальные слова, она положила у ключика несколько орешков — ответный дар за возможность напиться, и, присев, хорошенько поплескала в лицо ледяной водой.