Очередь продвигалась медленно, словно разморенная на солнце муха. Некоторые утомленные долгой дорогой приезжие, уже расселись на траве вдоль тракта и, раскрыв котомки, перекусывали припасенной снедью. Мимо то и дело пробегали босоногие дети, уставшие от томительного ожидания и скучного простаивания в очереди. Разве можно молча стоять, когда в волосах призывно играет легкий ветерок, а вокруг происходит столько любопытного? Разумеется, нет. Потому дети радостно носились за цветастыми бабочками, возились в траве в поисках так и норовящих выпрыгнуть из рук стрекочущих кузнечиков и бежали счастливые к родителям, осторожно держа добычу в своих маленьких ладошках.
Из уставшей толпы временами доносились возмущенные возгласы: «Они тама часом не сварились в своих железных самоварах? Эй, вы там! Чаго так долго людей держите?» — гортанно кричал низенький пеший мужичок с окладистой рыжей бородкой; «Так тута до Купайло и простоим, видать», — тихо сетовали почтеннейшие старушки, сидевшие на полной узорчатых пуховых платков телеге; «Неужто нельзя отрядить еще одного стража? Пущай бы отдельно пропускал пеший народ! Глядишь, спорше дело-то пошло», — предлагал кто-то шибко умный из тех знатоков, которые всегда знают, как надобно сделать, чтоб все было справно, и уж будь их воля… Но стражи оставались глухи к возмущению простого люда, и очередь продвигалась все так же неспешно.
Стоявшая впереди Леоны телега с пуховыми платками, на которой сидели сетовавшие ранее на медлительность стражей старушки, чуть проехала вперед, и девушка ударила пятками по бокам коня, пуская его следом.
— Слыхивали, говаривают, будто окрест нашего княжграда опять народ пропадать стал-то, — скрипуче молвила своим товаркам одна из старушек, что сидела в телеге. Она осторожно распускала один из платков и сматывала тонкую нить в продолговатый клубок.
Ее соседки охнули.
— Да ты шо! — всплеснула руками одна из них, бросая вязку. — Года ж три как ужо тихо было!
Телега остановилась, чуть тряхнув седоков. Придержала коня и Леона.
— Угу, — многозначительно покивала первая, довольная тем, что сумела вперед других разузнать эту новость и подивить своих товарок. — А тяперича опять началося.
Девушка не имела привычки подслушивать чужие разговоры, но здесь не удержалась — навострила слух, подтолкнула Флокса сделать еще пару шагов вперед, чуть ближе к телеге с пуховыми платками.