- Дорогая, - возражал я. – Архиепископов так казнить не принято.
Нас осудят все. Даже наши подданные, которые весьма богобоязненны.
Эту мразь может наказать только понтифик и то – только по решению
церковного суда. Отдай его мне. Я знаю, как его использовать с
пользой для нас.
- Нет, - спорила жена, которая от злости на архиепископа за его
подставу и за оскорбления, которые ей пришлось прилюдно выслушать в
Турвальде, напрочь забыла о всякой, обычно присущей ей,
осторожности. – Тогда я просто лично удавлю его в подвале нашего
замка. Я его простить не могу. И не проси.
Но в итоге она все-таки сдалась, и Гилберт перешел в мое
распоряжение. И был этому насказанно рад. И согласился, совсем
немного поупиравшись, на мое предложение. Мне его согласие нужно
было, как собаке пятая нога, вообще-то, но для порядка все-таки
изложил ему мое видение единственного для него шанса избежать
нежных рук моей жены на своем горле.
Мда… Когда этот один из главных иерархов церкви впервые
поклонился Диане, назвал ее госпожой и спросил, какие будут для
него приказания, я, даже зная уже, на что способен ритуал
«Подчинение», несколько опешил. Что? Да, архиепископ Гилберт теперь
такой же раб дроу Дианы, как и она моя. И они вместе находятся в
Кордобусе, где достойный священнослужитель под ее присмотром не
только добывает для меня важнейшие сведения, но и аккуратно
лоббирует интересы герцогства Юм.
Диана… Да, уж. Кто бы мог подумать, что она окажется столь
полезна. Но о ней потом. Сейчас мне надо сообразить, где мы будем с
Изабеллой целую прорву гостей размещать. А ведь еще мне на зиму
куда-то пристроить нужно и моих гастарбайтеров, в которых я
имперских легионеров без всякой магии превратил. Сделали они за
этот сезон очень многое, так что надо о них позаботиться, чтобы не
перемерзли все. Им еще год на меня пахать.
Диана, сама о том не подозревая, сейчас в точности копировала
позу великого герцога Юма Ричарда – стояла у окна и задумчиво
смотрела на проходивших и проезжавших по улице людей. И это зрелище
ей совсем не нравилось, как и весь Кордобус.
Грязный, шумный, суетливый, с узкими, мощеными не слишком ровным
камнем улочками, от чего колеса проезжавших телег и карет издавали
не умолкавший ни на минуту грохот, кучами навоза, которые никто не
спешил убирать даже в центральной части города, и.. множеством
аристократов, рассматривавших ее при любой возможности как какое-то
диковинное животное. Здесь не было столь любимых Дианой деревьев,
как в Драуре, или красивых отрогов гор, как в Юме.