К счастью, император не стал
цепляться. Посчитал, видимо, меня еще достаточно полезным. Вместо
этого поднял рукой лицо Кати, еще раз полюбовался прелестным лицом.
Констатировал:
- Как несказанно повезло вам,
Григорий Алексеевич, какой дивный цветочек нашли в российской
провинции! В Санкт-Петербурге такой уже не найдешь!
Да уж! Николай I, в отличие от своего
покойного брата Александра, так и не смог легко перейти по
гвардейской традиции сразу и бесповоротно на ТЫ. Это было очень
вежливо и как-то интеллигентно, но в то же время холодно и
отчужденно. Как ведь посмотришь.
Я посмотрел на пока еще молодое лицо
монарха и подумал, что уж очень я много от него хочу. Проще надо
быть и люди к тебе потянутся!
Николай, почувствовав мой взгляд,
повернулся от Кати ко мне:
- Вы, Григорий Алексеевич, как
хотите, но я не позволю любоваться вам одному на такую прелесть.
Какой чудесный цветок!
Жена моя, почему-то испугавшись,
наконец-то заговорила. Я очень этого ждал. О, если вы любовались
такой прекрасным лицом, то что вы скажите на такой чудесный
голосок!
Она заговорила и в воздухе словно
колокольчики зазвенели. Какая прелесть! И это не я сказал, а
император. А потом твердо сказал:
- Не бойтесь, мое чудо, я всего лишь
хочу, чтобы вы почаще были при императорском дворе. А для этого я
попрошу свою жену сделать вас фрейлиной!
Звучный и уверенный голос сделал
ПОПРОШУ в Я ХОЧУ. Кате лишь осталось еще раз порозоветь и
поблагодарить его за такую монаршую милость.
А Николай уже обратился ко мне:
- Вас, Григорий Алексеевич, я тоже
попрошу по возможности чаще быть при дворе. Чтобы не было всяких
вздорных слухов. А чтобы не оставлять вам возможности хитрить,
назначаю вас для начала камер-юнкером императорского двора.
Меня камер-юнкером? Ха, но я даже не
мечтал об этом! В бытность в правлении Александра I у нас как-то и
намека не возникало. Или это опять же в предпочтении ТЫ или ВЫ.
И потом, что-то я уже староватдля
камер-юнкером, м-гм?
То ли новый император был слишком
сильный физиономист, то ли я уж очень все выложил на своем лице, но
Николай продолжил:
- Впрочем, для камер-юнкера вы уже
слишком мужественны. Опять же новые должность и звание. А потому вы
будете уже камергером. И это не обсуждается!
Я молча закрыл рот. Нет, конечно,
отказываться от этой придворной должности я не собирался. Главным
образом из-за того, что и совсем не думал. Конечно, в голове
теснилась всякая дрянь типа «дворцовая камарилья», но ничего,
как-нибудь перетопчусь. Так, конечно, мог бы немного
пофилоствовать, хотя бы для виду поставить небольшие условия. Но
нет, так нет.