Николай послушал меня внимательно,
подумал, кивнул:
- Да-с, пожалуй, вы совершенно правы.
Мужчинам совершенно ни к чему распускать свои чувства на людях,
особенно при красивых женщинах и все понимающих детях. Да, но какая
же у вас крепкая сила воли, какая железная выдержка! - он покрутил
головой, уважительно посмотрел на меня, спросил: - Григорий
Алексеевич, я могу вам чем-то помочь – и вам, и вашей семье?
Я подивился сугубой практичности
императора. Видно ведь, мое поведение ему не вообще-то совсем не
нравится. Да, он мной восторгается, но понимает, что сам таким
никогда не будет. А потому – вон из моего окружения и желательно
навсегда! Ну, как-то так, наверное.
Специально, видимо, что-то коварно
предлагает, чтобы не казаться неблагодарным. Потом, получив
просьбу, будет тянуть с его выполнением под какими-то разными
причинами. И, когда уже забудется первопричина, вполне естественно
отступится. Каков а, хитрец? Но мне оно надо так мучится и
страдать? Потому подумал и отказался:
- Никак нет, ваше императорское
величество, просьб и пожеланий не имею, покорнейше благодарю!
Получил еще один уважительный взгляд.
Потом Николай поспешил договорить:
- Тогда я, с вашего позволения, пока
пойду. Очень много всяких дел, в том числе и после сегодняшних
событий. А вы, Григорий Алексеевич, милейший, никуда напрасно в
Санкт-Петербурге не теряйтесь. Если сможете ходить из-за недавней
раны, завтра же жду вас около полудня в Зимнем дворце!
Договорил и поспешил, отказавшись от
моих надежных артиллеристов. Дескать, у меня теперь свои охранители
появились, надежные и, к тому же, очень квалифицированные.
Ну, не знаю, какие уж у него они
надежные. Мои-то под свинцовой метелью были и не испугались
прикрывать августейшего монарха.
Посмотрел в спину императору, его
жене и детям, быстро исчезавших уже в ночной морозной мгле.
Вздохнул и , как казалось, незаметно еще раз взглянул на поле боя –
Сенатскую площадь и примыкавшие окрестности. Кажется, там уже
совершеннее никого не было. Живых, имелось в виду.
Трупов же – и людей, и лошадей
оставалось еще предостаточно. Лишь на Неве копошились во мгле
какие-то люди – Николай предупредил, что он потребовал от
соответствующих чиновников за ночь все убрать, чтобы не было
страшных следов его недавнего воцарения.