— Это Кутузов Михаил Степанович, к сожалению, вчера я была
вынуждена… точнее, слегка перестаралась с наказанием и то, что
зажившее на спине — моих рук дело.
Врач успела уже подхватить ножницы из отборной стали и я даже
“мама” сказать не успел, как рассекла матроску. У всех вырвался
дружный “Ах!”
— Великие силы! Если это случилось на территории академии…
— Нет, госпожа, в городе. Этой ночью, — спокойно пояснил я.
— Вы заявили в жандармерию?
Я беззлобно усмехнулся.
— Моя фамилия виной тому, что случилось и она же не даст
следствию хода. Так что зачем тратить время, если я и так знаю кто
заказчик.
— Так, леди, дайте мне заняться его ранами! — строго
распорядилась Ольга Дмитриевна. — Если, конечно, не пожелаете
видеть кадета Кутузова обнажённым.
Те и так старательно отводили взгляд от голого верха. Поэтому
тут же ретировались.
— Ольга Дмитриевна, не переживайте так… — хотел я успокоить
нашего лекаря, но тут же нарвался на характер.
— Сама разберусь! Вы там уже записали весь Петербург во враги,
теперь начинайте выписывать.
Я хмыкнул, но тут же зашипел, так как в дело вмешалась мощная
лечащая магия. От рук Ольги идёт жар и золотистое свечение, ткани
реагируют на это жжением, болью и зудом. В переломанных костях ноет
и стреляет.
— Вас я и так запомню.
— Очень хочется чувствовать себя особенным, да?
— Нетакусиком, хе-хе, — сквозь боль хихикнул я.
— Кем-кем? В общем, господин Кутузов, прекращайте мазать всё
чёрной краской. Зря к страже не пошли. Попытка не пытка.
Я перетерпел особо сильный приступ и отвечаю:
— Вы словно из другого мира, госпожа доктор. Тут все знают про
наш род.
— Именно потому, что доктор, — пояснила очевидное она. — Прошлое
должно оставаться в прошлом.
— Наша родовая магия никуда не делась, — разболтался я, но
мужики меня поймут, — это действительно драконье искусство.
— Перевернитесь! — велела Ольга и занялась ранами с другой
стороны. Энергию расходует столь щедро, что мне хочется
благодарить… — А насчёт магии, то мне непонятно, почему ко мне
попадают полумёртвые люди, которых обожгло, искалечило или
обморозило совсем другим искусством? Не упомню ни одного раза, кого
бы покалечил ваш дракон, юный Кутузов.
Я вздохнул и расплылся в улыбке.
— Хорошо сказали. И лечите хорошо.
— Ещё бы! Это наше родовое искусство.
— Витальевских?