Примерно на половине пути мне пришло
в голову, что неплохо было бы услышать ещё чьё-то мнение. Заодно
выяснив, что видел или слышал один из моих коллег. Решив не ждать
истечения тридцати минут, я активировал коммуникатор и на ходу
набрал контакт Тома. К моему удивлению, вызов он не принял. Я
выслушал все девять положенных по регламенту гудков, но ответа так
и не дождался. Это было странно. Совсем близкими друзьями нас со
Штайнером не назвать, но время от времени мы общались. Пару раз я
вместе с Люсией, даже заходил к нему в гости. Да и в целом сложно
было представить, чтобы кто-то из знакомых жителей Полиса решил
проигнорировать звонок. Разве что техник чувствовал себя намного
хуже меня и просто лёг спать. Перезванивать я не стал — если тот
действительно отдыхал, ситуация могла оказаться неловкой. В конце
концов, можно узнать, что именно он видел, завтра на работе.
Продолжая крутить педали, я поймал
себя на странном ощущении неправильности. А проехав ещё пару минут,
внезапно понял, в чём дело. После того, как увидел угрюмое лицо
одного из пешеходов. Сегодня мне встречалось слишком много хмурых
лиц.
Естественно, иногда расстроенные
люди встречались даже на наших улицах — это нормально. Жизнь в
полисе не означала отсутствия проблем. Но обычно такие лица
попадались редко. Я не мог припомнить случая, чтобы за поездку по
городу мне довелось увидеть больше одного хмурого прохожего. Обычно
их вовсе не было. Сегодня же я насчитал не меньше десятка.
Припарковав велосипед около дома, я
на секунду остановился перед подъездной дверью. Оглянулся,
осматривая улицу. Поморщившись от непонятного беспокойства,
разблокировал дверь ключ-картой, после чего поднялся на третий этаж
и вошёл в свою квартиру. С облегчением выдохнув, закрыл за собой
дверь и прислонился к ней спиной. Доктор был прав — последствия
ощущались до сих пор. Только это выражалось не в дезориентации, а в
странных и непонятных ощущениях, с которыми я до сих пор не
сталкивался.
Постояв на месте, я решил, что стоит
немного перекусить, отдохнуть и лечь спать. Раз моё состояние
вызвано происшествием на заводе, значит, завтра утром всё пройдёт.
А я смогу вернуться к привычному ритму жизни — вызовам, решению
проблем и отчётам. Сделав пару шагов, остановился, собираясь снять
ботинки и поставить их на полку. Наклонился вниз, потянувшись к
шнуркам, но внезапно замер. Секунду постоял в такой позе,
осмысливая увиденное. Потом медленно выпрямился, впившись взглядом
в фотографию своих родителей. Ту самую, что всегда стояла на комоде
в прихожей и напоминала мне о них каждый раз, когда я возвращался
домой.