– Теперь точно! Последнюю седмицу он никого не узнает. Три дня
даже пить не может. Только хрипит иногда, а Аксинья ему губы водой
смачивает. Поэтому снадобье бесполезно. И нельзя более медлить,
Иван Михайлович. Мы с трудом обошли все преграды, дабы лекарь мог
давать нужные отвары. Надо спешить, пока нас не начали
подозревать.
– Если бы не Ивашка, который совсем распоясался, я бы переждал.
Но всё неймётся убогому, власть в голову ударила. Да и Артамона он
рановато из ссылки вызвал. Нехорошие у меня предчувствия, Лёшка, –
немного подумав, произнёс Иван Михайлович. – Не подведут ли
стрельцы нас под монастырь? Вдруг перемудрили мы? Эх, грехи мои
тяжкие!
Оба собеседника повернулись в сторону образов и истово
перекрестились.
– Обратной дороги нет. Нарышкины уже всполошились, хотя не
понимают, откуда ветер дует. Да и народишко возбуждён. Самое время
нам сделать ход, – продолжал убеждать старшего родича Алексей.
– Как бы Москву не спалить под такое дело, – вздохнул боярин и
снова перекрестился. – Фёдор всё равно помрёт, как брат его –
Алексей. Удивительно, что он с такими хворями столько прожил. Иван
тоже не только умом скорбен, но и телом слаб. Поэтому выхода нет.
Сомнут нас и весь род предадут забвению.
Некоторое время гости молчали, обдумывая ситуацию.
– Что же ты наделал, Федя? Зачем было нужно вековые устои
рушить? – снова произнёс старший собеседник, будто обращаясь в
пустоту. – Ещё и начал на чужих людишек опираться, позабыв о
родственниках своих.
Алексей спокойно наблюдал за Иваном Михайловичем, который явно
успокаивал свою совесть. Более молодой и решительный собеседник не
испытывал никаких терзаний. Промедление может стоить всем им
слишком дорого. Хотя толика разума в словах родича имелась. Они
начали действовать раньше, дабы опередить набирающих вес
Нарышкиных, вокруг которых стала сплачиваться часть бояр и служилых
людей.
– Хорошо! – наконец произнёс Иван Михайлович, а его младший
родич мысленно выдохнул. – Доверимся лекарю и своим глазам. Надо бы
убедиться, что Фёдор уже не выберется. А затем начнём
действовать!
Глава рода Милославских боялся не только происков старых врагов
Нарышкиных. Его больше беспокоила сестра умирающего царя. Та вдруг
начала своевольничать, не особо прислушиваясь к опытным родичам. К
тому же вокруг неё стали виться людишки, которым Иван Михайлович не
доверял. Но выхода у него нет, иначе сомнут, как верно заметил
Лёшка.