Со смерти матушки я осталась предоставлена сама себе и в тёплые дни влезала на горы, чтобы полюбоваться совсем иным морем, пенным и холодным. Или каталась верхом по лесным тропам.
Мне было лет четырнадцать, когда случилось то странное событие.
Однажды на прогулке моя немолодая, вечно спокойная кобыла вдруг взбрыкнула. Встала на дыбы, после подкинула в воздух круп, будто ужаленная. Не удержавшись, я вылетела из седла.
Лошадь горестно заржала и рванула вперёд, а я, сделав в воздухе кульбит, рухнула на каменную тропу.
Ногу обожгло нестерпимой болью.
– Улька, куда ты, вернись! – прокричала я вслед, да кобыла уже скрылась за деревьями.
Я попыталась подняться, но ногу пронзила такая дикая боль, что я тут же рухнула обратно.
Отчаяние захлестнуло. Никто не придёт на помощь, никто не знает, где я, если бы вдруг и решил бы меня поискать! Но Рассанда никогда не интересовалась, почему я не вышла к ужину или как моё здоровье.
– Улька, Улька! Вернись! Сюда! – отчаянно звала я, срывая голос.
– Шенна, – послышалось вдруг, и я вздрогнула от неожиданности.
По дорожке ко мне приближался паренёк моего возраста. И как я его не заметила?
– Откуда ты? – удивилась, сжимая зубы, чтобы не стонать.
– Оттуда, – он неопределённо махнул рукой назад.
– Кто ты? – я искренне попыталась припомнить.
– Сын конюха, – отозвался он, присев рядом. Осторожно пощупал мою ногу и выдал приговор: – Перелом. Возможно, кость раздроблена.
От бессилия захотелось выть. Если бы меня учили магии, я бы давно уже умела справляться и с переломами, и с более серьёзными травмами! Но сейчас лишь пыталась влить в ногу свою силу, да та мало что давала. Разве только боль чуть уняла. Я не знала, как правильно её распределять, как сращивать кости, собирать вместе осколки.
Одного детского желания уже не хватало, казалось, я что-то утратила, пока не могла обучаться.
– Тебе бы фамильяра, – проговорил вдруг парень. – Магия так и бурлит.
– Ты чувствуешь? – удивилась я. Присмотрелась.
Светлые взъерошенные волосы и неожиданно тёмные, почти чёрные глаза. Прежде я никогда не видела его, и в то же время ощущала в нём что-то знакомое.
Он взял несколько палок, стянул с себя рубаху, вернув на место жилетку. И примотал рубахой палки к моей ноге, чтобы я не могла её согнуть.
– Вот так, – произнёс. – Идём, я помогу тебе дойти.