Фиран не отводил взгляд, и я решила осторожно подвести к теме, которая больше всего меня интересовала.
– Зачем вы здесь? – пробормотала.
– Самому интересно, – усмехнулся он. – Как по мне, мы узнали достаточно.
Странное, приятное ощущение, едва синеватые пряди в волосах. Глаза – будто сто лет знакомые. Я читала об этом эффекте зеркальных драконов, но испытывать его было очень удивительно! Так и хотелось погрузиться в отражение себя, в то, что резонирует со мной, и наслаждаться.
Сколько магов, говорят, попадались на эту удочку. Из зеркальных драконов лучшие разведчики.
– Вы – зеркальный дракон? – спросила я, не столько желая получить подтверждение, сколько разбить эту обволакивающую симпатию.
Он удивлённо приподнял бровь, и на миг мне привиделось совсем иное лицо. Волевое, с резкими скулами и серебристыми глазами.
Лишь на миг.
– Вы слишком быстро меня разгадали, – усмехнулся Фиран, и голос снова звучал приятно, располагающе. – Это удивительно. Обычно маги видят во мне отражение себя и либо очаровываются мною безмерно, либо наоборот – раздражаются неимоверно. Это уж кто чем наполнен.
– Я читала о таких... как вы, – отозвалась с улыбкой.
– Редко кто способен теоретический опыт сразу применить на практике.
– У меня не было другого выхода, – вздохнула я.
Так и хотелось рассказать ему всё, переложить на него часть забот.
Опасное воздействие его зеркальной силы. Сколькие попадаются на этом!
Счастье, что зеркальных драконов слишком мало.
Вечерело, на небе начали зажигаться звёзды. Во дворе – светильники.
– То есть, лэй Эрлинг не поделился с вами целью своего визита к нам, – усмехнулась я, беря себя в руки и возвращаясь к интересующему меня вопросу.
Не хотел критики, не иначе. Впрочем, я предпочла этого не озвучивать.
– Нашей целью было выяснить, действительно ли вы дочь адмирала Тиссена. Чтобы принять верное решение насчёт нашего пленника. Полагаю, решение лэй Эрлинг пока ещё не принял.
– Мы можем как-то ускорить этот процесс?
Зеркальный неожиданно засмеялся. Он по-прежнему располагал к себе, я ничего не могла поделать с исходящим от него обаянием. Сколько ни напоминала себе, что передо мной враг. Хитрый, жестокий, коварный. Но говорить с ним было приятно. Как с давним, хорошим другом.
– Сомневаюсь, – отозвался. – Никто не может повлиять на лэя Шепре. Он всегда поступает, как считает нужным.