Но больше всего почему-то раздражало,
что Светка всех её глобальных приготовлений, казалось, не замечала.
Впрочем, почему – казалось? Ей и впрямь было всё равно: она
полностью ушла в зарисовки, вооружившись ноутбуком и перетаскивая
из фотоаппарата добычу, «нащёлканную» за время поездки. Краем глаза
глянув на фотографии, неспешно проплывающие в слайд-шоу, Варвара
Пална остолбенела.
…Можно, конечно, и загипнотизировать
человека. Тем более наивную доверчивую девочку. Но напихать ей в
фотоаппарат заранее подготовленные и смонтированные снимки, да ещё
с датами и временем? Да ведь не принцесса Уэлльская, оно того не
стоит!
Через дочкино плечо она задумчиво
посмотрела на сияющую аристократическую морду молодого человека, и
впрямь чем-то похожего на Аполлона и Адониса, вместе взятых. На
живые умные глаза… жаль только, с такого ракурса цвет толком не
разобрать. Чёрт его знает. Надо приглядеться вживую. Своей интуиции
Варвара доверяла.
Незадолго перед приездом гостя сердце
её дрогнуло. Не то, чтобы решила не позориться – а где-то, в
глубине души, проснулась в ней прежняя Варюха, обожающая нравиться
красивым парням, и так вдруг расхотелось выставлять себя «тёткой»,
распустёхой, вульгарной особой… Она повздыхала, выцарапала из
причёски бигуди, смыла раскрас в стиле семидесятых и, всплакнув
немного над былой стройностью, откопала из глубин почтенного
бабкиного шкафа дорогое утягивающее бельё. Хрен с ним, с аферистом.
В кои-то веки захотелось нарядиться для себя. И почувствовать себя
не загнанной тёткой… ну вот, опять это дурацкое слово, как кликуха!
– а Женщиной. В дивном струящемся платье, синем, под цвет глаз, в
туфлях на настоящих шпильках. На которых, благодаря изумительной
колодке, Варвара, несмотря на излишнюю полноту, держалась
превосходно.
Она глянула в зеркало и сразу
перестала чувствовать себя предательницей. О, нет, такая женщина
могла только побеждать!
Через без малого час ожидания пыл её
заметно поувял. Принц он там или мошенник, а запаздывать – это всё
же привилегия девушек. У Варвары даже обозначилась робкая надежда:
а что, если Сигизмунд-который-по-счёту-наследник-Илларии не
соизволит явиться совсем? Решит, например, что задумка не удалась,
ну их, этих баб, таких даже облапошивать не интересно; и вообще –
поигрался, и хватит, пора сваливать… Не зная, радоваться или
огорчаться, она прошла на кухню, с отвращением выбросила в мусорку
вонючую пепельницу с останками «Беломорканала» и выудила из заначки
великолепнейший мундштук вишнёвого дерева. Который извлекался на
свет божий довольно редко, когда, в лёгком расслаблении, они, ещё с
Галкой, сиживали тут на кухне за рюмкой чая, и изображали из себя
то Риту Хейварт, то Одри Хепберн. Хоть больше форсили, чем
затягивались.