- Сказочно! - Я
мысленно выругался.
- Принц не выносит
грязи, если ты понимаешь, что я хочу сказать... Только такая
женщина может стать матерью его детей, создать теплую гавань, в
которую Тендал будет возвращаться после государственных дел,
и...
- О боги, оставим,
Франног! Я понял. Теплая гавань, мд-а… Подозреваю, что у него будет
две гавани – одна для жены и деток, а вторая – для любовных утех. А
Нэйта решилась плыть, потому что... Конечно, вряд ли найдешь мужа
лучше, чем будущий император. К тому же в Фалгонаре запрещено
многоженство. Оставим. С кем из его свиты вы еще
говорили?
- Э? Советники
разные... Несколько приближенных дворян. Совершенно никчемный
колдун... как же его звали?... Ом Бакинчу.
- Никчемный, но имя-то
вы запомнили.
Шлюпка легла на воду.
Матросы отпихнулись от корпуса флагмана и взялись за
весла.
- Бездарный шарлатан!
Выходец из страны Йенди, а точнее - я подозреваю! - Франног задрал
палец, разойдясь не на шутку, - он оттуда бежал. Его вычеркнули из
матрикула тамошнего магического ордена, а может, приговорили к
смерти за какие-то грехи. - Край робы несильно задел макушку
Франнога. - Шахнар! Ой! Да-да, помню: мне нельзя вертеться!.. Он
порицает селистианскую магию за косность, а сам ни черта не смыслит
в герметике, бестиарике и антропософии! Не видит разницы между
химерой и мантикорой. Повсюду таскает реквизит – жезл с перидотом,
хрустальные шары, гримуары. Как будто настоящий чародей не способен
без них показать, чего он стоит!
- Аргх, хватит! У вас
вышел спор?
- Я... - Мудрец
внезапно замялся. - Я был, так сказать, второй скрипкой.
Основной спор развернулся между придворным магом Крочо,
несравненным Абу-Нишрамом, и Бакинчу.
- Вот как, а я-то
полагал, что у Крочо всего один чародей-дармоед...
- Что-что?
Отдуваясь, я указал на
фигуру под бушпритом:
- Говорю: этот
засранец с позолоченными патлами - наверняка точная копия
принца.
Старик вздернул
ощипанную бровь, глянул уголком глаза:
- Это фольклорный
богатырь Тиберио Вакас. Победитель драконов и спаситель
принцесс.
- Гм!
- В юности был схвачен
врагами, и после пыток потерял способность физически любить
женщину. Посему является символом непорочности и светлого
платонического чувства.