Я начал дышать
учащенно, вдобавок у меня зачесалось сразу в трех местах, пот
заливал глаза, проклятые тесные башмаки превратились в пыточные
орудия.
Матрос с ножом изрек,
глядя на пленников.
- Резник Корнер передает тебе привет, Лаукрин Найл, тайный сыщик
Тендала, известный тут на «Благодати…» как «матрос Таренк». Привет
передает тебе Организация и Меркхар, привет передают тебе Иерархи
Первого Круга Меркхара и лично Джоссер. Нечего совать нос в наши
дела. Да будешь благ ты с Урешем на небесах!
Я уже неоднократно говорил и повторю: в этом мире народ зачастую
выражается велеречиво, пафосно и утомительно высокопарно. В мире
Земли все то же самое уместили бы в одну фразу: «Сдохни, падла», и
все.
Лаукрин Найл расширил глаза, и задергался в последние мгновения
своей жизни. Какая-то часть моего рассудка, не занятая паническим
анализом ситуации и нарастающим страхом, отметила: ага, у Тендала
есть аналог тайной полиции, КГБ, ФСБ и все такое прочее, а Лаукрин
Найл был, вероятно, чем-то вроде агента под прикрытием на этом
судне.
А каким боком тут замешана Вандора?
Матрос сделал шаг
вперед, резко ударил Найла ножом в сердце, вогнал до рукояти с
хрустом и отступил, оставив нож в груди – чтобы не замарать пол
кровью.
Тайный сыщик Тендала
трепыхался в агонии, но скотник крепко держал его за плечи.
Вандора задышала с
хрипами, попыталась вырваться, понимая, какая судьба ее ожидает, но
крупные ручищи скотника просто вдавили ее в палубу.
Оркестр все играл…
Мое сердце забилось с
невозможной скоростью. Дышать стало тяжко. В голове зашумела
Ниагара. Ноги, конечно, тут же стали ватными, мне вообще
показалось, что я стою на копне сена и ме-е-едленно в нее
погружаюсь. Давненько я так не пугался. Даже когда пираты напали на
«Выстрел», я не ощущал такого отупляющего страха, и, черт, я не мог
понять, за кого переживаю сильнее – за себя, несчастного, которому
могут открутить башку, или за принцессу. А ведь ее ожидало, если не
ошибаюсь, еще и безумное унижение, коему мужчины с природой скотов
подвергают женщин перед тем, как предать их смерти. Даже я, ублюдок
из ублюдков, ни разу, ни единого разу не опускался до такого.
Матрос глянул в мою
сторону и сказал: