Анба смерил Оррика и Чиона взглядом, голоднее, чем у всякого
оборотня:
– Оборотням положено заявлять о себе властям, где б они ни жили.
И носить особый знак, не только в городах.
– Сам и носи этот твой «особый знак»! – ощерился Чион. – Если
околеть охота! Кто меня с ним хоть на порог-то пустит?
– Тише, тише, – властный голос судьи Зандана пресёк начинающуюся
перепалку в зародыше. – Анба, наставления Всепобеждающего Владыки
потомкам указывают весьма ясно – второе рождение всегда важнее
происхождения смертного, когда речь заходит об определении
положения. И раз оборотней мы всё же причисляем к смертным, пусть и
страдающим от опасного для окружающих недуга, то и получается, что
Чион в первую очередь дваждырождённый, а во вторую – оборотень. И
эта логика закона подтверждается практикой. Потому что, как
известно, после второго рождения оборотень становится высшим
оборотнем и приобретает полный самоконтроль в любой форме. А Чион
является дваждырождённым, исходя уже из того, что он выжил после
удара Призрачного Клинка, Путь у тебя какой, кстати, Чион?
– Путь Воплощения.
– Облик зверя? Вполне разумно с твоей стороны развивать и
усиливать врождённые способности. А звериная форма? Волк?
Чион только кивнул.
– Понятно. Если ты поможешь нам с поимкой Призрачного Клинка, то
не просто получишь часть награды – возможно, я смогу найти тебе
место, соответствующее твоим талантам.
Судья перевёл взгляд на Оррика:
– Почтенный и многоуважаемый слуга императора, если ваша миссия
секретна, будет ли мне, по крайней мере, позволено узнать, чем мы
обязаны вашей помощи и можем ли мы рассчитывать на эту помощь в
дальнейшем?
Оррик ненадолго задумался. Судья был умён, возможно что-то
подозревал. Вопрос его с виду был вполне резонным, но при этом
цеплял прямо за противоречие между образом обладателя золотой байсы
с секретным поручением и реальными действиями Оррика.
Но Оррик и сам был не лыком шит:
– Обязаны вы тем, что Призрачный Клинок теперь будоражит всю
область. Может я и немного видел в Бугуо, но достаточно, чтобы это
понять. А рассчитывать можете ещё на две ночи, не считая этой, и
три дня.
Оррик и вправду теперь испытывал вполне искреннее желание
изловить этого Призрачного Клинка и посмотреть, что будет делать
сам убийца, если его разрубить надвое. Его на самом деле не очень
сильно волновало, что там будет с областью. Просто Оррику не
нравилось, когда ни за что, ни про что нападают на хороших людей, с
которыми он успел немного сдружиться. А вот срок он назвал
случайно, исходя из времени, определённого его обетом.