– Так что, идите отсюда. Ясно?
Мать Алекса обиделась. Столько лет девочку привечали.
Подкармливали. А она…
А что она?
Выпроводив состоятельную соседку, Юла успокоила плачущую мать.
Та вообще легко разводила сырость. А в последние три года
пристрастилась к выпивке. И хныкала с удовольствием, жалела себя.
Так что обращать внимания на ее слезы не стоило.
Криво сделала уроки… Выйти одной во двор было небезопасно.
Обязательно кто-нибудь прицепится. Сидеть дома под мамино хлюпанье
тоже не тянуло. Юла полезла на крышу. Весна была теплой. Десятый
класс тянулся к финалу. Впереди еще год учебы, а потом – поездка в
столицу.
Там, наверху, под облаками, ее и подстерегли. Видимо, знали, что
на крыше у красавицы нечто вроде привычного убежища. Обычно она
сидела там со спутниками. Но, как вы помните, троица
рассорилась.
Юла делала вид, что читает учебник, прихваченный с собой почти
напоказ для мамы. А сама думала, вздыхала. Впереди маячили
незапланированные сложности с родителями Алекса. И она не понимала,
как их обойти.
– Эй, Юла!
Каркающий голос показался смутно знакомым. Девочка обернулась.
Высокая фигура в низко надвинутой кепке, быстрый жест руки. Это
было последнее, что она увидела в жизни. В лицо плеснули
кислоту.
Предусмотрительный враг приготовил себе пути отступления. Ушел
через люк другого подъезда. Может быть, отсиделся у кого из
знакомых. Во всяком случае, установить личность напавшего не
удалось.
Юля опустилась на колени, сначала искала отлетевший в сторону
учебник. Это казалось важным. Шарила пальцами по шершавой
поверхности крыши и кричала. Выла на одной ноте, как сирена. Она не
помнит, как оказалась на улице у подъезда. Как ее окружили
соседи.
Скорая. Больница. Шепотки медперсонала. Сухие, отстраненные
голоса врачей. Юля не могла поверить, что вся ее жизнь
перечеркнута. Не будет поездки в Москву, поступления и учебы, не
стать ей актрисой. Все будущее состояло из сплошных не.
Она не хотела ни с кем разговаривать. Сворачивалась клубочком,
поскуливала или спала. Почти перестала есть. Из просто стройной
стала дистрофичной. Многочисленные процедуры. Несколько операций.
Ей говорили, что особенного уродства удалось избежать. Что лицо
могло буквально стечь, расплавиться. А у нее ниже переносицы всего
несколько шрамов. Лоб можно прикрыть челкой. Глаз и рубец вместо
второго, тот, что удалось сохранить, лишь едва различал свет, –
получится спрятать за большими темными очками.