– Баб!
Подорвалась с места Алена, ломая торжественность момента.
– Баб! Шарлотка горит!!!
Позже, после короткой суматохи, они соскоблили темную корочку по
бокам немного пострадавшей выпечки. И ели вкуснейший на свете
пирог. Пили чай с молоком. Потом явилась Наташа. Увидела лицо
дочери. Но начать орать не успела. Анна Ивановна утащила дочь в
комнату. Торопливым шепотом все объяснила.
Наташа пробовала совать Сан Санычу деньги. Он обиделся.
Анна Ивановна посадила дочь штопать капюшон защитника. Собрала
ему с собой кексы, половину шарлотки. Положила пару пачек чая.
Спросила – что еще?
Бедно, хоть и тепло одетый-обутый в довольно чистое, но
латаное-перелатаное, он смущался и отнекивался.
Позже все вместе ели овсяную кашу. Ничего, что поверх сладкого,
хорошо пошла. Анна Ивановна из комнаты еще раз хотела набрать Маше.
Но подружка была занята. И поговорить, рассказать не
получилось.
До платформы Сан Саныча отправилась провожать Наташа.
Перед сном, уже глубоко ночью Алену затрясло. Она замерзла,
стала плакать. Анна Ивановна хлопотала. Завернула в одеяло, дала
чаю с малиной. Села рядом. Обняла.
Внучка пищала, скулила и жаловалась, как ей было страшно.
Бабушка, сама ребенок войны, понимала девочку хорошо. Очень хорошо.
Пару часов сидели в обнимку.
Анна Ивановна рассказывала про свою маму, про не вернувшегося с
войны папу – прабабушку и прадедушку Алены. Про жизнь в
пятидесятые. Как решила стать учительницей.
Как познакомилась, когда думала, что ее поезд окончательно ушел,
со своим мужем. Алена не перебивала. Она смутно помнила, что
дедушка-водитель давным-давно погиб в аварии, но что спас при этом
беременную женщину с ребенком, нырял в реку за тонувшей машиной –
не знала.
Когда Алена заснула, Анна Ивановна унесла чашку из-под чая.
Поблагодарила Матронушку за помощь, оглядываясь на дверь, не
услышит ли Наташа. Не решит ли дочь, что у матери крыша едет. На
сердце было тепло. И это мягкое, робкое чувство сохранилось
следующим утром.
Кузнецовы не просто стали меньше ругаться – почти совсем
прекратили. По оценке Алены, процентов на семьдесят.
P. S. Сан Саныча они больше не видели. Так волновались, что в
суматохе не спросили фамилию, адрес, телефон.
Ничего не узнали о нем. Алена искала в Ромашкове. Пыталась
расспрашивать людей. Но глухо. То ли он назвался ненастоящим
именем, то ли жилье снимает. Поэтому даже с помощью участкового не
смогли ничего выяснить про спасителя.