Он не переставал проклинать тот день когда заснул на уроке после
бессонной ночи с одной очаровательной бестией, и мальчишка решил
посмотреть, что это его «любимый учитель прячет воон в той
коробочке, вмурованной в стену и тщательно замаскированной за
мирийским ковром»
Маленький поганец! — Через несколько минут, он вернулся
к столу, притащив с собой десяток книг, которые принесли утром из
Цитадели.
Его «братья» тоже весьма заинтересовались наследником, так что
конклаву весьма импонировал будущий король, жадный до знаний. А
потому книг те совсем не жалели… почти.
— Вот, — с громким хлопком, Пицель сбросил свою ношу на стол и
устало вытер пот со лба, — «История восхождения Золотого
императора», «Астрология Лэенга», «Дотракийцы, их быт и культура»,
и еще несколько десятков книг посвященных анатомии, истории и
другим учебным дисциплинам.
— А работа мэйстера Бортомира которую я запросил они привезли? —
спросил Люциус прикрыв глаза и о чем-то усердно размышляя. — дядя
Тирион советовал обратить пристальное внимание на книги за
авторством этого ученого мужа.
— Вероятно потому, что ему самому никогда не достать эту книгу,
— фыркнул Великий мейстер. — ее хранят в запретных секциях Цитадели
глубоко в подземелье, куда имеют доступ немногим больше полусотни
человек. И они вряд ли вообще признают его существование.
— О-как?
— Да, к сожалению его труды были весьма…, — задумчиво погладил
Пицель свою бороду и отвел взгляд на окно, откуда открывался
прекрасный вид на набережную, — спорными, а потому конклав
предпочитают делать вид, что работа всей жизни Бортомира «О природе
вещей» попросту не существует.
— Так они боятся, что я начну разглагольствовать об этом перед
Верховным септоном или что?
— Мой принц…
— Или все дело в том, что конклав не желает наблюдать, как
выходит в свет такое провокационное учение об атомистическом
строении и вечности материи, — внезапно начал Люциус, с превеликим
удовольствием наблюдая как сердцебиение собеседника ускоряется с
каждым его словом, — о безграничности вселенной, ее постоянном
движении и изменении. А также теорию познания Бартомира и его
представления о возникновении мира, истории человеческой
цивилизации и культуры на Планетосе.
— … И откуда? — нахмурился Пицель, подмечая странное смирение
капризного ребенка, которому отказали дать то что он хочет. Один из
тех редких случаев, когда мальчик осознает тщетность своих хотелок,
хоть и с большой неохотой