— Тише, приятель, — успокаиваю его.
Серый хищник, сверкнув желтыми глазами, скрывается в чаще, даже не отреагировав на лай ротвейлера.
Ветер успокаивается, как и пёс. Хмыкаю и поднимаю взгляд, осматривая верхушки деревьев. В этих местах когда-то кипела жизнь, трудилось много работников, паслись лошади, а сейчас всё зарастает и превращается в дикие чащобы.
Развернув коня, направляю его обратно к деннику. Нужно возвращаться и сделать пару важных звонков.
Брамс, что ожидал моего приезда, подходит сразу, как только я появляюсь в усадьбе.
— Господин, к вам пожаловала та леди, Лонрэйт.
Я смотрю в сторону парадного входа, и внутри взрывается странное чувство ликования. Будто я действительно только этого и ждал.
— Давно она здесь?
— Давно, уже около двух часов… Я предупредил, что вы, возможно, вернётесь к ночи, но она настояла на ожидании…
Хмм, странное поведение, то настолько оттягивает визит, то ждёт так долго. Велю Брамсу приготовить чай и отправляюсь в душ, чтобы смыть все запахи. На это уходит десять минут, одевшись в чистое, направляюсь в гостиный зал.
Вишен сидит на диване, скольжу взглядом по её фигуре: на ней всё такое же тёмное платье, только кроя немного другого, рукава до локтей, перехваченные завязками, открывают тонкие кисти, ворот лифа закрывает полупрозрачная ткань, скрывая полушария, но заставляя ещё больше разглядывать высокую грудь. Блестящие пепельные локоны уложены в женственную причёску. Вишен Лонрэйт притягивает внимание, как сверкающая звезда на вечернем небе, завораживает.
Заметив моё появление, она плавно поднимается, ещё больше приковывая к себе взгляд. Да, она не робкая девица, которая краснеет при любом мужском внимании, и это добавляет ей ещё больше шарма.
— Добрый день, господин следователь, — срывается с её вишнёвых пухлых губ приветствие.
— Добрый, леди. Брамс вас предупреждал, что я вернусь довольно поздно. Или вы вознамерились дожидаться меня всю ночь? — не удерживаюсь от колкости.
Взгляд Лонрэйт тускнеет, на лице искренняя растерянность. Я уже был накален, ожидая её. Проклятье, я ждал её все эти дни и уже думал, что она не воспользуется моим предложением. И теперь мне хотелось, чтобы она ощутила, каково это — ожидать.
— Извините за мою настойчивость, — приподнимает подбородок и смотрит прямо, — но другого выбора у меня, кажется, нет.