Хотя
кое-что мне перепало, в первую очередь золото, найденное в спальне
барона. Его я полностью забрал себе, логично указав пытавшемуся
протестовать Трентону, что ему остается весь замок. В котором,
кстати, наверняка есть еще тайники.
И
второе – это родовой меч барона. Именно барона, а не его сыновей,
чьи клинки пусть и выглядели неплохо, но оказались стандартным
новоделом с наковальни современных кузнецов.
А
вот баронский клинок явно относился к старинным изделиям. Прямой
полуторник, достаточно легкий для одной ладони, но в то же время
позволявший брать себя обеими руками для мощных размашистых ударов.
Классическая прямая гарда с чуть закругленными краями, вдоль лезвия
гравировка – змея, обвивающая и грызущая меч, обвитый терновником -
очень древний герб, возможно одного из аристократических родов
Старой Империи. Это было сокровище, которое нельзя было оставлять в
руках малограмотных крестьян. Дураки вполне могли отправить на
переплавку или совершить еще какую-нибудь глупость.
Меч
был произведением искусства, пришедшим из старых времен, кощунство
оставлять его в захолустье. Не знаю сам ли барон был выходцем из
старинной семьи, или где-то нашел клинок, в любом случае, теперь он
сменил хозяина. К тому же, он пригодиться, если в самом деле
займусь изучением боя на мечах.
- Не
дрова же им рубить, - пробормотал я, погладив притороченный к седлу
клинок.
Между тем замок скрылся за горизонтом, было
раннее утро, лошадь шла неспешно, легко неся всадника и переметные
сумки с немногочисленными вещами. Погода отличная, небо высокое,
голубое, с редкими перистыми облачками, температура комфортная,
идеальная для ранней осени.
Можно расслабиться, ни о чем не думать,
покачиваясь в седле. Но внутренние установки адепта мар-шааг не
позволяли просто так наслаждаться приятной дорогой. Не терпящее
слабости философское учение подталкивало к тренировкам в телесных и
магических формах.
-
«Нет предела совершенства, есть только лень и нежелание возвыситься
над собой», - тихо сами проговорили слова губы, складываясь в
усмешку.
Забавно, но наследие Га-Хор Куэль Ас-Аджари
проникло так глубоко, что стало сутью изменившейся личности. И
превзойти вчерашнюю версию себя, став идеалом себя нынешнего,
превратилось в неизменную привычку. Теперь по-другому я просто не
мог, насколько глубоко въелись установки адепта старинного пути
духа.