Русские принялись анализировать,
сопоставлять и проверять захваченные данные, полученные как в
комплексе на Бинту так и на других планетах. Естественно, в этом
вопросе был задействован и захваченный персонал. Каждый день
начинался и заканчивался допросом, но… не только относительно их
научных изысканий. Имперские дознаватели буквально выгрызали все,
даже самые мельчайшие детали биографии, слухи, одиночные контакты,
подробности взаимоотношений, связей и привязанностей. Иногда они
встречали сопротивление. Но всегда они находили увесистые аргументы
против такого поведения. В основном превалировало психологическое
давление и психотропные вещества – этого, как правило, хватало с
головой, поскольку чисто научный персонал никто не готовил к
подобным допросам. Были и отдельные случаи с пытками. Чандана лично
с пострадавшими знаком не был, но слухи в их маленьком замкнутом
социуме ходили упорно. Учёный не исключал, что это ход русских
спецслужб, направленный на подрыв морального духа и большей
сговорчивости пленных.
Постепенно группа Чандана
«сработалась» с русскими, тем самым обеспечив себе достаточно
комфортабельные условия и даже в некотором смысле продолжив
привычную для себя работу. Ученые «Цербера» помогли своим
пленителям и «коллегам» в кратчайшие сроки разобраться с нюансами и
особенностями их работы и исследований. Расшифровать закодированные
документы и данные, а также предоставить исчерпывающую информацию
по своим коллегам, пребывая в полной уверенности, что те поступили
точно так же.
Ещё через некоторое время их
перевели, наконец, на другое судно. Оно явно было боевым – это
угадывалось в первую очередь по размеру внутренних помещений и
максимальной экономии полезного пространства. Группу Чандана свели
с другими исследовательскими командами и захваченными учеными,
доведя их общую численность почти до одной сотни человек. Теперь их
больше не допрашивали, не просили о содействии и никак более с ними
не взаимодействовали, следя, разве что, за порядком и предоставив
самим себе. Как оказалось, – и это не стало ни для кого шоком, – не
навсегда...
– Меня зовут Максимова Диана
Валерьевна. С сегодняшнего дня я – Ваш новый куратор.
Вдоль рядов напуганных и неуверенных
в своём будущем бывших специалистов «Цербера» с интересной смесью
вальяжности и офицерской выправки прохаживалась высокая статная
женщина в военном мундире и с типичной белокурой славянской
внешностью, а два чёрных орла на золотых погонах свидетельствовали
о её высоком положении во флотской структуре. Вопреки её внешним
данным и лёгкости походки, так сильно отличавшей её от всех прочих
офицеров, с кем группе довелось взаимодействовать до этого, она
была холодна, а взгляд мог бы заставить задуматься, есть ли за
этими глазами, – смотревшими даже не на них, а сквозь, – искорка
жизни. Она вызывала мурашки у доктора Чандана, и как он мог видеть,
у многих его коллег.