Я смотрел на большой экран. Заиграла музыка, и появилась
картинка. Восходит солнце, и луч света бьёт по небоскрёбу в Сеуле.
Просыпается Соён и в пижаме, которая слегка просвечивает, подходит
к окну.
Внизу мирный город. Камера переходит на спешащих людей, старушку
с собачкой в сквере, мамочку с маленьким ребёнком, кормящих
голубей. И начинается песня.
Там пелось о мирной жизни, быту и любви, а голос Соён был столь
сладок и нежен, что невольно ощущаешь счастье в груди. Но вдруг
картинка меняется, и мы увидели окопы, дым и стрельбу. А затем
Альфу… Хах, и её припахали. Впрочем, почему бы и нет? Она солдат и
редкая красавица.
Она с несколькими мужчинами отстреливается, но вдруг в окоп
влетает крысолюд в форме солдата Речи Посполитой и, яростно пища,
раздирает грудь русскому солдату. Но Альфа поднимает руки, они
сияют, и из земли вырываются каменные шипы, пронзая крысу, а
девушка бежит к раненым, открывает аптечку, а там почти пусто…
Картинка вновь меняется, и теперь Соён стоит посреди поля боя в
военной форме вооружённых сил Российской Империи. Она поёт о войне,
что происходит далеко от её дома. Жесточайшей войне.
Враг не остановится, пока не уничтожат великую страну, оставив
её в руинах, а людей — в могилах.
Рядом с ней происходит множество взрывов. Пролетели русские
самолёты, выпустившие ракеты, некоторые улетели прямо в камеру. А
затем появились прусские рыцари-маги. Они мчались в атаку. С ними
польские солдаты, крысолюды, тяжёлые механизированные пехотинцы
Пятой республики, монгольские всадники и даже персидские
сабельщики.
Из окопов вылезло множество русских солдат, стреляя по
наступающему противнику, которых несчесть. А затем из окопов
показались они. Приручители в специальной форме.
Взмах рук, и появляются тысячи питомцев. Самых разных. Они
бросаются в бой, происходит жестокое сражение, песня и Соён, мимо
которой пронеслись воины врага. Вот позади неё и шла битва.
Медведь повалил двух крысолюдов и разорвал, а рыцарь-маг пронзил
его голову мечом, и питомец обратился энергией. Камера
переключается на сгусток энергии, и тот улетает в окоп, возвращаясь
в татуировку на ладони женщины-приручителя.
Та пошатнулась и сползла по стенке, плача и хватаясь за лицо,
испытывая страдания своего питомца. Рядом падают другие
приручители, чьих питомцев убили. Но многие поднимаются. Кричат от
ярости и, твёрдо встав, призывают новых питомцев.