Связанных пленников поставили на колени. Обнаженный по пояс
батыр, мускулистый, с поросшей густой шерстью грудью, взял в руки
тяжелую саблю… взмахнул…
Покатилась по речному песку срубленная голова, за ней – другая,
третья… Толчками вытекала из обезглавленных тел красная тягучая
кровь, Булат-хан смотрел на это, не отрываясь, видать, нравилось. А
вот Темюр-бек больше наблюдал за другим – показалось, один из
пленных – почти совсем еще мальчик – как-то странно повел плечами.
Словно бы разминал руки… а как он мог их разминать, коль они у него
связаны? Развязался? Определенно, так… Молодой мирза уже собрался
было бросить коня к реке, да самолично отрубить хитрецу голову…
однако, сдержался. Если этот парень развязался, тогда почему не
бежит? Сиганул бы сейчас в реку, нырнул – скорее всего, поймали бы,
или достали б стрелами, но… На все воля Аллаха, может, и убежал бы.
Если бы только попытался. А он не пытался, а… такое впечатление,
ждал, когда воины, в числе прочих невезучих, потащат его к копытам
ханского коня. Что же он такое удумал? Ишь, как блестят глаза –
звереныш! Или это река блестит? Нет! Не река – кинжал! Ах ты ж… Что
ж, на все воля Аллаха! Если Булат-хану суждено умереть, то уж
Темюр-бек точно не встанет на пути божьей десницы. Что будет, то и
будет… И он, Темюр, здесь ни причем – старому эмиру это непременно
расскажут.
Молодой мирза закусил ус и поскреб бородку – узенькую и
короткую, чтоб не мешала в сраженьях и утехах любви. Ну, давай же,
давай, парень! Спрячь получше свой кинжал… Ах, шайтан!
Двое воинов гарцевавших слева от Темюр-бека, видать, что-то
такое заподозрили. Один показал рукою на отрока, другой кивнул,
выхватил аркан…
- Эй, парни! Не хотите ко мне в тумен?
- Что-о?!!!
Оба резко обернулись, сразу позабыв о подозрительном
мальчишке.
- Не верим своим ушам, славный Темюр-бек-мирза! Ты предлагаешь
нам… В славный тумен самого эмира?! Нам не послышалось.
- Не послышалось, - с улыбкой уверил мирза. - Я видел, как вы
сражались. Скачите к моему шатру прямо сейчас – скажете свои имена
моему письмоводителю, он запишет.
- О, господин!
Польщенно переглянувшись, воины разом поворотили коней и исчезли
за кустами. Торопились, как бы мирза не передумал, еще бы – служить
в тумене старого эмира считалось большой честью, доступной далеко
не всем.