– Да, два первых курса, потом разошлись по разным
факультетам.
– О! – обрадовался капитан. – Значит, тогда и видел – когда
читал вам ОТКП [общую теорию космических перелётов], – нахмурился,
припоминая, и продолжил: – Точно! Вы прекрасно отвечали на
экзамене, но нервничали так, будто вживили себе суфлёр, а он
сломался в самый неподходящий момент.
– Я всегда очень нервничала… на экзаменах.
– Ну и напрасно, оно того не стоило!
Капитан вдруг улыбнулся – не той вежливой улыбкой, какая была у
него за завтраком, а по-мальчишески широко и открыто. Как улыбался
в старых интервью, ещё до пережитой им драмы – только от глаз его
тогда не разбегались морщинки. Умереть можно за такую улыбку,
подумала Аля, а вслух не сумела издать ни звука.
Роберт, наконец, поднялся. Со словами:
– Отдыхайте, Александрина! – прикоснулся ладонью к её плечу и
убежал на танцпол.
Прикосновение Алю доконало. Она вскочила, ощущая неприятную
слабость в ногах – всё же перестаралась с веселящим напитком – и
поспешила в коридор. В дверях её догнал Ди-Джей, с твёрдым
намерением составить ей компанию.
Действие фелисити, как и должно было быть, закончилось даже
раньше, чем девушка дошла до каюты. Но взбудораженное состояние
никуда не делось. Она попала на «Гиацинт» только ради того, чтобы
видеть капитана – к тому, чтобы общаться с ним по-свойски, она была
не готова!
В каюте Аля сразу нырнула под одеяло. Кот, который только этого
и ждал, растянулся у неё под боком во всю свою огромную длину и
вскоре уснул. Она же уснула лишь пару часов спустя, и снились ей
танец Ясмин и улыбка Роберта.
Фоном для второй своей утренней пробежки на «Гиацинте» Аля
выбрала горы и море. Дорожка, по которой она бежала, казалась
проложенной по узкому горному уступу. Справа над дорожкой нависала
каменная стена, сквозь трещины в которой пробивались по-южному
яркие растения. Слева далеко внизу простиралась необъятная морская
гладь, золотая от восходящего солнца. Высоко над водой парили
большие белые птицы. Пахло цветами и морем, Алины волосы трепал
тёплый и влажный ветер, и ей казалось, что он оставляет солёный
привкус на еë губах.
Ди-Джей её сегодня не сопровождал – стоило ей проснуться, как он
соскочил с койки, встал у двери каюты и посмотрел выразительно:
«Открывай!». Аля, разумеется, открыла, и он немедленно усвистал по
своим котовьим делам. Так что никто не путался у неё под ногами и
не мешал свободному ходу мыслей. А мысли эти всё время возвращались
к Роберту и Ясмин. Картинки предыдущего дня всплывали перед глазами
вперемешку с картинками из далёкого прошлого, иные из которых были
такими же яркими, как вчерашние.