— Привет, — говорю ему.
— Привет, — отвечают за спиной.
Оборачиваюсь и замираю.
Вот этот — настоящий, такой, какими я и привыкла представлять их в моём мире: юный, красивый, серебристо-белые волосы по плечам, взгляд голубой и невинный. Одет в светлое в пол. Над головой нимб.
Всё по канону.
— Значит, я всё-таки умерла?
Он улыбается, садится рядом.
— Нет, пока нет.
Голос добрый, приятный. Любые вести, сказанные таким, будут благими.
— Обнадёживает.
И откидываюсь назад, в пух облака. Теперь-то понимаю, что это оно, раз рядом сидит настоящий ангел.
— Они зовут меня Великим Охранителем.
Он без труда и зазрения совести читает меня.
— Надо же! Я представляла тебя страшнее и старше.
— Фантазёрка! — не ругается он. — Не ошибся в тебе.
— Стало быть, тебя благодарить, что не в бездне?
— А то! — слегка самодовольно, склонив голову набок. — Я немного подкорректировал твой полёт.
— Ну это же ты сам меня в бездну отправил?
— Отправил. Проверял. И ты первая, кто падая, просил о других. До тебя таких двоедушцев не было.
— Остальные улетели в Бездну?
— Да. И туда, откуда пришли. Ты верно угадала: Бездна — кротовина. Кстати, это моё недавнее изобретение. Ангелы, видишь, к нему ещё не привыкли. Как тебе?
— Изобретательно, — улыбаюсь я. — Так значит, были и другие. Как же они попадали сюда?
— В твоём мире этот мир, — он поводит тонкой ладонью, — книга. Она сама ищет себя героев. Выбирает, проверяет на прочность, отвергает. Ты подошла и твоя подруга тоже.
— Значит, Маша... Эта авария... Всё не просто так? Её тоже выбрали? Но зачем?
Он лишь пожимает плечами, подпирает подбородок рукой и уставляется в безмятежную лазурь.
Я не злюсь: разливы синевы, белизна облаков и скачущие вокруг алые кролики успокаивают меня.
— Это прыгуны, — Великий Охранитель снова отвечает на не произнесённое. — Любопытные ещё невоплотившиеся души. Чтобы им родиться там, нужно умереть здесь. Во, этому пора.
Он хватает ближайшего и выкручивает, как тряпку. Прыгун не издаёт и звука. У него нет рта, только глаза — выпученные, чёрные. Они взрываются. А прыгун проливается на облако клубничным соком — во всяком случае, пахнет так же.
Облако моментально, как губка, впитывает жидкость и снова безупречно белое.
— Слышишь? — Великий Охранитель поднимает палец вверх. По прекрасному лицу растекается блаженство. — Теперь кричит! Потому что родился.