Омар метнул на огурцы злющий взгляд. То ли не голодный, то ли
больше по мясной части. Кто ж их иномирных мужиков знает… Я вот
понятия не имею, чего ждать от него. То ли бежать, то ли что… Да и
некуда бежать-то.
Муж хмыкнул, сел на диван, с которого я дезертировала и сложил
руки на груди, как будто чего ждёт. Закатанная до локтя светлая
рубашка (надо же переоделся тоже) натянулась, местами обрисовав
контур мышц. Омар не был огромным, как модные бодибилдеры. Высокий,
с виду скорее худощавый. Путешествуя на его руках, я поняла, что
объемы не главное, под одеждой скрывались литые, натренированные
мышцы, которые тем билдерам и в лучших снах не снились небось. Без
всяких допингов и спортпита.
— И о чем же ты хочешь поговорить, Лиля, — спросил муж.
Ух ты ж. Оказывается, даже имя запомнил. А что таким кислым
тоном, так это бог с ним. Если вспомнить слова Кристин, то мужику
тоже боги не конфетку послали и даже не леденец на палочке. Я не
знаю, что за магия у него в голосе, но когда не рычит и не орет,
так я с ног до головы мурашками от этого тона покрываюсь.
Мгновенно. Аж дрожью от макушки до пальцев рук и ног.
Какой все таки удобный халат! Рукава здорово закрывают пальцы и
не видно, как они дрожат. Сжав кулаки, я подошла к дивану и
примостилась рядышком, сев на самый краешек.
— Нууу как же... Очень много тем... Кристин в общих чертах
рассказала, чего ждать завтра. Но я хотела бы услышать и ваш
вариант? Это один из вопросов. Самых горячих. А за ним ещё тьма
разной степени насущности и животрепешущести.
— Ты странно выражаешься, — задумчиво заметил он вместо ответов.
— С этим надо что-то делать. Срочно.
— Это потому, что могу быть с вами собой. Вы-то правду знаете.
Завтра я лишний раз рта не открою, обещаю.
— Лилиана… — каждый раз, когда он произносил ее имя что-то в
тоне и лице менялось и я аж чуть не физически ощущала тоску и
скорбь, — княжна. Она получила лучшее в Трехлунном образование. У
вас что вообще нет воспитанных людей в вашем мире? Только
простолюдины?
— В нашем мире... --- я вздохнула, --- простолюдины часто
намного воспитанней аристократов.
— Быть собой… — муж подожил ногу на ногу и, будто, впервые
расслабившись откинулся на мягкую спинку дивана. — Непозволительная
роскошь в большинстве случаев. Это опасно. Особенно в нашем
случае.