- Не верю… Какие это чужие планеты…
Гигантские космолеты… Репликаторы, которые могут сделать все, что
захочешь… Чушь какая-то. Не может быть таких
3D-принтеров-репликаторов… Вот, если бы…
Хмыкнув, Виктор на мгновение
задумался, чтобы такое он сейчас захотел, что ему сейчас больше
всего нужно. И двух секунд не прошло, как в его голове сам собой
возник ответ.
- Да! Вот если бы у меня сейчас
деньги появились. Пачки две – три хрустящих банкнот с Хабаровском,
- так живо представил, что даже шуршание купюр между пальцами
ощутил. - Щелкнул пальцами, а в карма… Ой, б…ь! Что это еще за
шутки?
Не сдержался и выругался, когда
почувствовал, как оба кармана его толстовки вдруг сильно
потяжелели.
- Не-ет, нет, не может быть, -
недоверчиво качая головой, он сунул правую руку в карман толстовки,
и она сразу же наткнулась на плотные пачки банкнот.– Черт! Черт!
Деньги…
Все еще сомневаясь, вытянул одну
пачку. Медленно стал пересчитывать, стараясь касаться каждой
купюры. Хруст бумаги, особая шелковистость купюр еще раз
подтверждали, что это никакой не сон, а реальность.
- Значит, не сон и не глюк, а чистая
правда… Это правда, черт побери, правда.
Повторив это несколько раз, Виктор
расхохотался. Причем сделал это громко, раскатисто, от души, словно
хотел «утопить» в смехе все свою давнишнюю боль, весь свой страх и
все переживания. Смеялся и «сжигал» все эти эмоции.
- Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха! –
смеялся и не мог никак остановиться. Может, и правда, что-то
истерическое, а может это просто требовалось организму, чтобы
«перезагрузиться», принять себя нового. - Ха-ха-ха-ха!
Ржал, пока на него какая-то мимо
проходящая бабка зло не шикнула. Мол, развелось тут наркоманов.
Совсем житься от них не стало. Нанюхаются какой-то дряни, а потом
ржут, как кони, или пялятся в белый свет, как в копеечку.
- Все, все, бабуля божий-одуванчик, -
он примирительно поднял вверх руки, отступая в сторону. – Просто
радуюсь… Всему радуюсь: вот этому ветерку, этой зеленой травке,
облакам на синем небе. Радуюсь тому, что иду…
Бабка в ответ его обругала, погрозив
вдобавок клюшкой. Куда ей, ходячей, понять бывшего колясочника,
который почти два года из дома не выходил? Она, пусть и со скрипом,
с кряхтениями и болями в коленях, ходила по улице, дышала этим
воздухом, чувствовал, как скрипит снег под подошвами сапог. Он же
уже давно забыл, как это прекрасно, когда можешь ходить.