Сам Артур Арамович, хозяин всего
этого великолепия, как раз только поел, и сейчас предавался
послеобеденному отдыху. Заказанная еда из ресторана, а другой на
работе он не признавал, оказалась чуть более жирновата, чем обычно,
что и не давало ему покоя.
– Олухи косорукие, – вздыхал
Григорян, еще больше ослабляя ремень. В животе что-то бурлило,
только что съеденная пища неприятно давила. – Такое бабло плачу, а
нормально приготовить не могут. Гарику позвоню, все ему выскажу.
Пусть наведет у себя порядок…
Левой рукой потянулся за телефоном, а
правой продолжал поглаживать вздувшийся живот. На запястье сверкнул
золотом толстый витой браслет, на пальцах две здоровенных золотых
печатки.
– Але! Гарик, здравствуй, дорогой!
Как супруга, несравненная Лейла? Как дети? Хорошо?! Зарочка уже в
школу пошла? Ай, молодца! Невеста уже! Как бизнес? Тоже хорошо? Вот
и славно! – говорил громко, эмоционально, то и дело начиная
жестикулировать. – А я вот, Гарик, хочу на твоего повара
пожаловаться. Ты вот говорил, что он у тебя хорошо хурджин и толму
готовит, как матушка твоя готовила. Мне же, знаешь, что принесли?
Совсем не то, Гарик, совсем не то! Одно пережарено, другое
недосолено! Хурджин такой жирный, что есть невозможно. Какой же там
молоденький ягненок? Судя по горькому жиру это такой старый баран,
что и резать жалко! Про толму я и говорить не хочу! Разве такой рис
кладут? Кишмиш разваренный, каша настоящая, а не рис!
Судя по голосу из трубки, отвечали
ему с не меньшей экспрессией и очень похожими эмоциями. Можно было
себе смело представить, что с той стороны сидел точно такой же
румяный пузатенький мужичок с большими залысинами и выдающимся
вперед носом.
– Хорошо, дорогой, хорошо! Конечно,
бывает, все бывает! Разве я в претензии? Как скажешь, Гарик! Мне
как раз большой за в твоем ресторане снять нужно. Спасибо, дорогой!
Один большой человек будет юбилей отмечать. Ты уж там проследи,
чтобы все прошло, как нужно. Это очень нужный человек, Гарик, очень
нужный, – говоря о большом и важном человеке, Григорян даже голос
понизил. Мол, такой серьезный человек, что лишний раз нельзя и его
имя упоминать. – Хорошо, дорогой, хорошо! С меня тогда три, нет,
четыре места! Самые сочные места будут, Гарик! Знаешь, какие соседи
рядом будут?! Самые лучшие соседи: с одной стороны лежит самый
настоящий профессор, с другой стороны – целый генерал
военно-воздушных сил с медалями и орденами во всю грудь! Мне за
такие места новенькую беху давали, а я для уважаемых людей
берег…