Чарли помогает мне все быстро сложить, и мы идем к площадке, на которой уже раскручивает свои лопасти небольшой вертолет. Сумку несем вместе, хотя она оказывается не настолько увесистой, тем не менее моя подруга настаивает на том, что тяжести мне сейчас носить не стоит.
— Тебе тоже!
— Поверь, Анхель весит раза в два больше, — отмахивается Чарли. — Он могучий волк, весь в папочку.
— Ты не злишься, что я так быстро улетаю?
— Хм, я конечно хотела, чтобы ты осталась дома, с нами, но я бы, наверное, больше на тебя разозлилась, реши ты действительно остаться.
Мои глаза округлятся.
— Почему?
— Потому что он твой истинный, который ищет вашу дочь. Я даже собиралась разбудить тебя утром, поговорить об этом.
— Что тебя остановило?
— Кто, — слегка краснеет Шарлин. — Доминик сказал, что нехорошо лезть в чужую личную жизнь. Он был настолько убедителен, что я почти поверила, что ему совсем не хочется сделать тоже самое.
— Почему ты считаешь, что ему хочется мне помочь?
— А почему он лично везет тебя в Крайтон? Конечно, он такой же как и я. Альфа, что с нас взять! Любим мы везде свой нос сунуть.
Я смеюсь и обнимаю Чарли так сильно, что она ойкает.
— Спасибо тебе, — целую я ее в щеку. — Спасибо за твою поддержку.
— Для этого и нужны друзья, правда? Напиши мне! Или позвони, как найдете ее.
Мое сердце пропускает удар.
— Если найдем.
— Когда! — настаивает Чарли, перекрикивая шум вертолета.
Я присоединяюсь к Доминику, закидываю сумку на заднее сиденья, а сама располагаюсь на соседнем. Быстро пристегиваюсь, надеваю защищающие от шума наушники, и мы почти сразу взлетаем. Сначала Чарли становится маленькой, потом их особняк, а после и поселение исчезает из вида. Мы летим над лесом, пролетаем над широкой рекой Ривермонт, над линиями шоссе. Мы летим так быстро, что я почти начинаю верить, что мы успеем.
Успеем же?
А если не успеем… Даже думать не хочу об этом. Где я потом буду искать Рамона?
И мне приходит в голову единственное, что я могу: снова воспользоваться связью истинных. Я всеми правдами и неправдами закрывалась от нее эти дни. С тех пор, как позвала Рамона в день свадьбы, но сейчас открываюсь. Не знаю, слышит ли он меня, но я прошу не улетать.
Прошу взять меня с собой.
Впрочем, только на эту связь и надежда. Потому что мы опаздываем на десять минут.
Обидно до слез, потому что мне казалось, что мы вот-вот успеем. Что должны успеть. Но просто кто-то полночи не спала, а потом, наоборот, спала слишком крепко. Но я смотрю сквозь стеклянную стену, как взлетает самолет, удаляясь в небо, и понимаю, что на нем вполне может улететь Рамон. Улететь на поиски нашей дочери.