Дифда, не торопясь, достала из внутреннего кармана пачку
сигарет.
Словно нарочно выдержав паузу, она вытащила одну, чиркнула
зажигалкой и сделала затяжку.
Её глаза слегка прищурились, когда табачный дым щекотно пробежал
по горлу.
— Столица, — коротко бросила она, отпуская клубы дыма, которые
сразу подхватил ночной ветер и унёс в сторону.
Регулус, казалось, абсолютно не заинтересовался их разговором.
Он молча залез в повозку и развалился на скамье.
Сняв с шеи длинный шарф, он накрыл им глаза и с ленивым
равнодушием пробормотал:
— Разбуди, если что-то случится.
Дифда усмехнулась, глядя на него краем глаза, но ничего не
сказала. Она уже привыкла к его манере вести себя так, будто
окружающий мир его не касается.
Когда повозка тронулась, её деревянные колёса заскрипели, а
лошади тихо зацокали по дороге.
Звуки размеренной езды смешались с шорохом ветра в кронах
деревьев.
Дифда смотрела в темноту впереди, молча куря, а Регулус уже
почти провалился в сон, его дыхание стало медленным и ровным.
***
Повозка замедлилась, а затем остановилась, едва скрипнув
колёсами у каменной мостовой. Столица встретила их гулом оживлённой
улицы — вокруг слышались голоса, стук копыт и приглушённый шум
далёкого базара. Воздух был насыщен смесью запахов: горячей
выпечки, дыма от кузниц и едва уловимой сырости.
Дифда первой спрыгнула с повозки, стряхнув с себя усталость
долгой дороги. Осмотревшись вокруг и заметив, что Регулус всё ещё
неподвижно лежит на скамье, она тяжело вздохнула, закатив
глаза.
— Земля вызывает Регула. Повторяю, земля вызывает Регула, —
произнесла она громким, насмешливым голосом, наклоняясь к нему и
тряся за плечо.
Регулус в ответ лишь что-то нечленораздельно пробормотал,
приподнимая уголок шарфа:
— Ммм… дай ещё пять минуточек…
Его голос был настолько сонным и ленивым, что розоволосую едва
не передёрнуло от раздражения. Она выпустила тяжёлый вздох, полный
явного недовольства.
— Каких ещё пять минут? — её голос стал громче, почти
восклицанием. — Ты уже продрых двадцать! Хватит валяться!
Но её слова, как всегда, не произвели на Архиепископа Алчности
никакого впечатления. Он продолжал лежать, словно весь мир
существовал только для его комфорта.
Дифда, осознав бесполезность слов, нахмурилась. Её терпение
окончательно лопнуло. Она подняла ногу, уверенно поставив её на
край повозки.