Саше не хотелось вешать в спальне портрет самоубийцы. Пусть
будет в кабинете. Чтобы иногда бросать на него философский взгляд и
вспоминать о том, как хрупка человеческая радость, и счастье, и
юность, и веселье. И как смертоносны могут быть слова.
Место на стенах кабинета нашлось и патенту на чин
штабс-капитана, и коллекции привилегий, а над столом – графическому
портрету Джона Локка. Тому, который подарил в Москве ректор
Альфонский. Зато карикатуры О.Моне заняли место в спальне: пусть
поднимают настроение.
Разобравшись со своими вещами, Саша отправился в гости к
Никсе.
У брата было целых три комнаты в бельэтаже, то есть на втором
этаже. Оформляла мама́, так что они казались увеличенной и более
роскошной копией комнат Саши.
В кабинете обои были бежевыми, что никак не мешало наличию синих
штор. Большой письменный стол стоял торцом к окну и казался
довольно удобным: со многими ящиками и синим сукном на столешнице.
Обивка кресел, стульев и сукно на конторке – того же
ультрамаринового оттенка.
Рядом с письменным стоял трёхъярусный столик, похожий на
сервировочный, но с книгами. Напротив – невысокий книжный
стеллаж.
- Обитель будущего просвещённого монарха, - одобрил Саша.
Никса улыбнулся.
Из образа выбивалась почти полноразмерная кукла в полном
японском доспехе, висящая на стене над книгами и окруженная
восточным оружием.
Впрочем, почему выбивалась? Интересуется Востоком будущий
просвещённый монарх.
Среди оружия парочка катан. Настоящих заточенных. Еще в прошлой
жизни о такой мечтал. Но оппозиционному адвокату не стоило иметь в
доме оружие, даже холодное, даже без заточки.
Теперь у Саши тоже имелась некоторая коллекция из подарков
родственников на различные праздники. Но состояла в основном из
кавказских образцов. Тоже неплохо, конечно, особенно кубачинской
работы, но он предпочёл бы самурайский меч, вакидзаси и, например,
танто. Для напоминания о бренности бытия. И свиток со
стихотворением в нише.
Кроме кабинета у Никсы имелась зелёная гостиная с классическими
скульптурами в стиле примерно Антонио Кановы и спальня цвета
густого индиго. Понятно, с раскладушкой.
На стенах фотографии, семейные портреты, пейзажи, сцены
сражений. Конечно иконы в количестве и портрет папа́.
Никаких тебе непонятных импрессионистов, берегов Карибского
моря, негритянок, странных карикатур и мальчиков с безумными
глазами. Всё в высшей степени изящно, прилично и обыкновенно.