И не буду снова разглагольствовать о том, что наемников не
уважают, а значит, и враги прочухают, что мой батюшка меня ох как
не одобрил.
Однако я не из тех, кто печется о репутации. Хотя нет, пекусь:
никому не позволю меня оскорблять, но пекусь в меру. А остальные
настолько запуганы светом и его приличиями, но во тьме ведут себя
как настоящие отморозки.
Так что, как говорится, лучше быть собой при свете и во тьме,
чем при свете ландышем, а во тьме — дерьмом.
К тому же жизнь научила меня, что часто бывают ситуации, когда
все методы хороши. Как говорят, никогда нельзя знать наперед, и не
бывает верных или неверных решений. Есть решения, которые либо
помогут спасти твою семью, либо нет.
И пусть спасать семью чаще всего довольно скучное дело, во
всяком случае для меня, но зато благородное. Да и хочется
посмотреть, что из мелкой вырастет в будущем — все же я руку к
воспитанию приложил. Однако наблюдения за шокированными и
испуганными лицами тех аристо, которые решили, будто они
супер-гении и стратеги, все же заставляют меня часто улыбаться.
Так что я уже изнемогаю от ожидания встречи с этими утырками
лицом к лицу. Сейчас я соберу почти четыре сотни своих наёмников,
вооружённых до зубов и полностью экипированных, и покачу с этой
шумной бандой прямо в логово ко льву, хотя скорее ко львенку.
Плюс в том, что мои люди уже при оружии и транспорте, не
придётся ничего подыскивать и тратить время на сборы. Правда, за
любые потери в их рядах платить буду из своего кармана, но это
справедливо, и я готов на такие расходы.
Ведь даже без постоянного участия в боях на арене у меня есть
пассивный доход, как от проката фильмов. В Империи арены популярны
не только как место для просмотра живых боёв, но и записи этих
сражений ценятся и показываются тем, кому не по карману идти на
реальный бой.
Меня это, разумеется, радует — это как купить кучу квартир и
сдавать их в аренду: неплохой бизнес. Как любит говорить Маша:
"Дело мутится, бабки крутятся". Всё довольно просто для тех, кто
готов рисковать и работать.
— Граф, можно? — постучал по уцелевшему косяку двери начальник
моих наёмников.
Я огляделся вокруг, глядя на то, что от стен и дверей осталось
одно название. Ветер дул мне в лицо, и я мог видеть через огромные
бреши, как летают птицы на улице.