Официант затянут в униформу: черный низ, белый верх, его рубашка спрятана под жилетом в фирменных цветах ресторана.
— Что будете заказывать?
— Воды, — буквально кричу, и мой голос разлетается громким эхом в полупустом помещении.
Ян делает небрежный жест официанту рукой, что на этом пока все, и обращает мое внимание на папку-меню:
— Рекомендую вырезку из теленка с крыжовником… — Ян медленно перелистывает страницы меню, ожидает и не торопится прыгать с места в карьер.
Мне показалось, что он специально затягивает нашу встречу. Только вот для чего ему это нужно?
Я же опускаю взгляд и пробегаюсь по строчкам из предложенного. Мясо по цене частного самолета. Причем в меню указаны цены за вес, и уже только одна мысль, что я могу проесть четверть своего месячного заработка, заставляет пропасть совершенно аппетит.
Ругаю себя мысленно за то, что я ведь совершенно не для этого сюда пришла. Мне не нужен дорогой ужин ни за чей счет. Особенно за деньги Стембольского. Твердо решаю остановиться на воде и ничего больше не заказывать. Захлопываю меню, расправляю плечи, для храбрости отпиваю прохладную воду, любезно принесенную официантом.
Я даже не заметила, как минеральная вода без газа оказалась на нашем столике. Наверное, очень сильно была погружена в размышления о ценах на еду.
— Так что, ты определилась?
— Я не голодна. Мне хватит воды, — сижу и не дышу, слишком для меня много всего сегодня.
Ян скользит жарким взглядом по моим оголенным плечам, а я сижу словно натянутая струна.
Поджилки трясутся, сердце ухает, что, мне кажется, уже звук отдается в висках. Не знаю, куда деть руки. То беру стакан с водой, то отставляю его в сторону. Нервы не позволяют выдерживать крышесносную энергетику бывшего. Его настолько много, что, кажется, панорамные окна разобьются на осколки и мелкой крошкой разлетятся и осыплются на асфальт со стороны улицы у центрального входа в ресторан.
— Мы, кажется, хотели поговорить. Разве нет? — смотрю на бывшего прямым взглядом и даже не моргаю.
Ян откидывается на спинку и скрещивает пальцы рук в замке, упираясь в белоснежную скатерть.
— Почему ты ушла тогда?
— Разве твои родители не рассказали?
— Я хотел бы получить ответ от тебя. Мне кажется, я заслуживаю хотя бы через пять лет узнать правду.
Я цепляюсь за его уверенность, что он достоин честного ответа именно от меня, здесь и сейчас.