В реальности все иначе.
По большому счету, в этом мире мы
такие же гости, как и во всех остальных.
И на деле человек всегда один. Даже
если утверждает обратное. И рассчитывать может только на себя.
А друзьями и товарищами по факту
чаще всего называют обычных собутыльников. Кому вообще насрать, где
ты и как, кроме тех моментов, когда хочется выпить.
Ну или тех людей, от которых
собираются время от времени получать помощь или выгоду, причем не
на партнерских условиях, а на правах друга. Другими словами —
бесплатно.
Иметь таких сто штук — никакого
здоровья не хватит. И погибать за них уж точно никакой не подвиг, а
дурость.
Единственный тип взаимоотношений
между людьми, который я уважаю — это партнерство и взаимовыгодное
сотрудничество. Но тут обычно используют такие определения, как
«коллега», «соратник» или что-то в этом роде.
Еще иногда простреливают
иррациональные привязанности. Такие, как у Егора к его
воспитаннице. Или как у меня по отношению к Тане. Теперь, когда уже
отболело и зарубцевалось, я мог рационально взглянуть на наши
отношения. И определенно они сделали нас обоих слабее.
Не будь меня, она не приняла бы
назначение в Гамму, а улетела бы на переподготовку во Владивосток.
И, возможно, прожила бы большую жизнь. Не будь ее, я не полез бы на
рожон, не связался с Ладыженским, и благополучно умер бы в своем
времени.
Привязанности потому так и
называются, что вяжут по рукам и ногам.
— Слышь, Монгол! — снова подал голос
Егор. — Что-то у меня такое гадское чувство, будто снизу кто-то
постукивает.
Я усмехнулся.
— Ну, значит, все. Трубец. Это
Крестоносец к тебе подкоп делает.
— Да я серьезно!..
— А если серьезно, у меня тут дверь
слегка стучит. Вот у тебя и отдает, видимо. Ладно, давай
помолчим?
Я поднялся и перебрался поближе к
входной двери.
Оставив пистолет в руке, я замер,
прислушиваясь к завыванию ветра снаружи.
А потом заметил, что щели в двери
стали совсем незаметными.
Что-то загораживало свет с той
стороны. Или кто-то.
От недавней расслабленности не
осталось и следа. Я весь подобрался, сжимая в руке пистолет, и
поднялся на ноги.
Ну же, Крестоносец. Покажись.
Дверь сначала еле слышно подалась на
меня, впуская в комнату яркие отблески оранжевых вспышек.
А потом резко, с грохотом
распахнулась.
И внутрь, подсвеченный ярким сиянием
бури, вошел настоящий гигант.