– Мадмуазель, надеюсь, впредь вы не будете разгуливать одна по улицам, – управляющий поклонился и зашагал прочь, не дожидаясь ответа.
Первым стремлением Тиль было догнать и поблагодарить своего спасителя, но она удержалась, прекрасно понимая, как это может быть воспринято. Тяжело вздохнув, она в сопровождении сержанта зашагала к дому.
Парень попался разговорчивый, причем его вполне устраивали односложные ответы спутницы. Он пустился в долгие рассуждения сначала о тяготах военной службы, затем перескочил на драку у ратуши, случившейся из-за объявления.
– Нет, вы не подумайте, мамзель, – вещал он, – новый управляющий, кажется, и неплохой парень, но сестру в замок работать я бы не пустил.
– Почему? – машинально отозвалась Тиль.
– Потому что дракон девок-то портит! Ему ж все невинных подавай! – ответил сержант, шмыгая носом. – А кто потом такую замуж возьмет?
– Что ты сказал? – девушка замедлила шаг. Парень повторил и озадаченно посмотрел на нее:
– Нет, вы не подумайте, я не к тому. Просто слухи пойдут…
– Слухи пойдут… – согласилась Тиль. На секунду она остановилась, раздумывая, затем вдруг повернулась и решительно направилась в противоположную сторону.
– Эй, погодите! – сержант со всех ног бросился за ней. – Мне ж наказали вас проводить.
Девушка остановилась:
– Да, спасибо, считайте, что вы уже все сделали!
– Странная какая-то, – парень посмотрел ей вслед и направился в ближайшую таверну, промочить горло: город большой, провожать и до вечера можно.
Вскоре, идя по склону горы, она пожалела о поспешно принятом решении. Добраться до замка пешком было не просто. Старая, почти заброшенная дорога вилась вокруг горы. Поросшая невысокими березками и ярко-алыми кленами она скорее напоминала охотничью тропу. Кусты боярышника и дикого шиповника с кровавыми ягодами закрывали край обрыва, кое-где среди гранитных валунов встречались погрустневшие от холода колокольчики и сморщенная, но все еще сладкая черника.
Пройдя очередной поворот, Тиль грустно посмотрела наверх. Замок не стал ближе, зато город отдалялся, становясь маленьким, будто игрушечным. Ноги уже гудели, дыхание сбилось, к тому же высоко в горах было холоднее, чем на улицах, и, несмотря на быструю ходьбу, девушка замерзла.
Она поднесла ко рту заледеневшие пальцы и согревала их своим дыханием до тех пор, пока вновь не ощутила в них болезненные покалывания. Тяжело вздохнув, она встала с камня, на котором переводила дух, и вновь начала подниматься по тропе. Наконец, когда силы уже иссякли, а облака парили почти над головой, перед ней возник замок.