Тайна лавовой долины - страница 23

— А он, — она кивнула в мою сторону, — думаете есть и пить не хочет?

— Ему принесут всё в камеру. Сейчас нам крайне важно снять его данные, допустимое время уже подходит к концу. Позже сигнатура будет испорчена влиянием нашего мира. Так что ему придётся немножечко попоститься.

— Ладно, — рабыня насупилась. — Пусть терпит, но потом вы позволите ему вымыться, а я обработаю ссадины. Я медсестра, я умею это делать!

— Как скажет Герман Владленович, — тактично ушёл от обещаний Павел. — Пойдём, отведу тебя к нему.

Рабыня подошла ко мне и шепнула в ухо:

— Не волнуйся, принц. Я тебя не брошу и обязательно позабочусь о тебе. Посиди тут, раз им так это надо, но после у тебя будет и душ, и еда, и новая одежда. Обещаю!

Я недовольно фыркнул, но проводил девчонку взглядом. В голове моей было мутно и муторно. От расслабленного состояния тела немного тошнило. И пожалуй, я был рад, что она не будет видеть испарины на моём лице.

— Ему нехорошо, — уже на пороге встрепенулась рабыня. — Смотри, какой он бледненький!

— Нормально у него всё, — раздражаясь, ответил Павел. — Пошли уже, мать Тереза.

И они, наконец, ушли. А я отдышался немного, а когда чуть полегчало, начал потихонечку озираться.

Первым делом изучил то, что Павел называл графиком. Кривая линия на чёрном фоне постепенно меняла цвет, наливаясь красным.

В ушах у меня звенело, и я не сразу понял, что звенит уже не только в ушах.

Жуткий звук вдруг заполнил всё помещение. Хотелось зажать уши и не слышать, но руки-то были скованы.

График тем временем окончательно покраснел и начал мигать.

Что-то тёплое капнуло на живот. Наклонить голову я не мог, но тёплое и противно ползущее по коже могло быть только кровью. Откуда она тут?

Ещё капля…

И ещё…

Земля

Точка отсчёта (реальность 0)

Наши дни

Ангелине казалось, что она очутилась в кошмарном сне и никак не может проснуться.

Все события сегодняшнего дня, начиная со злополучной пробки на дороге, не вписывались в привычную реальность. Всё, чем она жила последние годы: работа в больнице, заочка в медицинском — как будто отошло на второй план.

А в душе — так и вовсе творилось невообразимое. Не её, неродное.

Ну да, вспышки эмоций у неё бывали, но она никогда не испытывала такой раздвоенности, чтобы сразу и любопытство, и желание убежать, спрятаться. Хотела — делала, нет — увольте. А тут…